Книга Как злодейка кукурузу выращивала, страница 18 – Хэйли Джейкобс

Когда именно все позабыли, что монарх в Азарине — не абсолютист, а фактически марионетка?

Любая неудача государственного масштаба ложится на плечи его величества. На нем вся ответственность. Причем даже за те решения, принятые большинством, за которые он на совете семи мог и не голосовать.

Если герцоги объединятся в своем намерении, лоббируя законы, они легко будут держать монарха в кулаке.

Но в реальности все не так гладко.

Феодалы враждуют и конкурируют меж собой, сохраняя лишь видимость нормальных отношений. Склоки, вековая неприязнь, обиды — стоит отдать должное представителям правящей Азарином династии, они мастерски разделяли и властвовали на протяжении веков.

Граф Клосс в неверии вглядывается в мои чистые и искренние очи. Вероятно, он в шоке, откуда у меня столько смелости.

Давлю усмешку.

— Знаете, Корнелиус, самое смешное в том, — стучу пальцами по разложенному передо мной договору:

— Что, если у его величества возникнут ко мне претензии, решать их следует на Совете Семи. А там, во время разбирательства, каждый сюзерен вспомнит про первоначальные условия наших предков, согласно которым они не обязаны следовать указке короля; про права, которых сами себя лишили. Разумеется, они быстро смекнут, что к чему. Своя выгода прежде всего прочего. А повиноваться без необходимости — редкостная с их стороны глупость.

— Ваша светлость! — восклицает вдруг граф Клосс, пребывая в абсолютном неверии и даже какой-то эйфории.

У этого человека только что открылись глаза на реальное положение дел.

Но! Погодите, граф, удивляться. Я еще не закончила. От этой прикормки вы точно одуреете. Только пощадите свои несчастныеволосы, умоляю!

Скалюсь, отчего взирающий, не моргая, на меня Корнелиус Клосс, претендующий в моих далеко играющих планах после смещения с должности заместителя на место моего первого помощника невольно вздрагивает, и медленно цежу каждое слово:

— Прошлый правитель был тираном, отсюда и этот подсознательный страх противиться давлению сверху. Но нынешний король стар, болен и немощен. Фактически власть в руках наследного принца. Однако у него даже нет прав на созыв совета.

Не говоря уже о том, что у его высочества диагностирована любовь головного мозга, а все свободное время посвящено ухаживаниям за главной героиней.

Куда уж до государственных проволочек! Опомниться не успеет, как постоянство его среды будет нарушено безвозвратно.

* * *

В роскошной спальне королевского дворца было темно. Зашторенные тяжелыми портьерами высокие окна не пропускали внутрь свет. Фигура в кресле выглядела крайне мрачно.

— Отец, — позвал осторожно принц, давно привычный к подобной картине.

Мужчина средних лет, выглядевший гораздо старше своих лет, был погружен в неведомые никому размышления.

Остальные могли думать, что королю не здоровится и что он не показывается из-за тяжелой болезни, но только его сыну и небольшому числу самой доверенной прислуги была известна истинная причина.

— А, это ты, — поднял глаза его величество и быстро вернулся к прежнему занятию, внимательно разглядывая стакан с крепким алкоголем зажатый крепко в руке, раздумывая о том, что было ведомо только ему одному.

Принц стоял молча, с болью на дне синих глаз смотря на родителя. Но помимо боли в них было и неодобрение, и давно потерявшая свои краски, въевшаяся, словно застарелые на ткани пятна, злость.