Книга Чужая семья генерала драконов, страница 208 – Мария Лунёва

— … Пшеницу выращивать начнем, как когда-то…

Люди кричали, пытались вставить каждый своё слово. А я смотрела на гордого Вегарта и не могла сдержать смеха. Сама себе завидовать начала. Сейчас выяснится, что я его и вовсе не достойна, и отправят его новую невесту искать.

Эта мысль внезапно испугала.

— Руни, — прошептала, встав к нему ближе. — Я надеюсь, у тебя есть что сказать обо мне? А то как-то я заволновалась.

Он лишь фыркнул, что совсем не прибавило мне уверенности.

Я обернулась на дом. Может, улизнуть незаметно, а то опозорюсь ведь. Одновременно с этим в голове я искала хоть что-то важное, чем могла бы похвалиться. И ничего. Ну совсем. Даже крестиком и то криво вышиваю.

Чего я вообще на улицу вышла?

Нет, чего мне эта свадьба по нашим обычаям далась-то? Убегать нужно за огороды, пока не поздно.

— Ну, а чем же невеста ваша хороша? — воскликнула Амма,обрезая мне все отходы к родным кустам за забором.

Я сглотнула и поймала взгляд Вегарта. Поморщилась и тяжело вздохнула.

— Фера Гресвиль, или Грета, как назвала её покойная матушка, лучшая сестра. Другую такую вы не найдете, — Руни хрипел, но старался выговаривать каждое слово. — Там, где у остальных черствело сердце, она продолжала дарить добро и тепло. Никогда сестра не обижала тех, кто служил ей. Никто не слышал от неё злого слова. Она заботилась о сиротах в поместье ханыма, подкармливала дочерей любовниц и невольниц своего отца. Относилась к ним как к равным себе. Фера думала, что никто не знает, что она забирает еду из кладовых и несет её маленьким девочкам. Что она приходит по ночам к больным женщинам и пытается лечить их травами, хотя сама не целитель. Моя сестра не уподобилась ни отцу, ни братьям. Её сердце горячо, оно слышит каждого. И если попросите, она придет к вам на помощь и не откажет никому. Свое отдаст, но не оставит в беде.

Народ замолчал. Руни слушали внимательно, но каждый при этом смотрел на меня.

— Когда привезли мертвого ханыма, она не бежала одна, — продолжил брат. — Нет. Она спасла тех, кого могла. Меня! Немого мальчишку. Того, за кем бы явился Бирн в первую очередь. Но она не думала об этом. Рвала псов и спасала. А нужен ли я ей был? Зачем ей слабый немой брат и его пожилая бабушка? Ведьма! Не волчица одного с ней племени. А всего лишь ведьма, — он усмехнулся. — Незачем! Обуза! Лишние рты! Но она спасла нас. Приютила возле себя. Добывала для нас еду, когда у самой в животе урчало. Согревала, когда у ее руки от холода тряслись. Дочь берегла, хоть и не было плетений на ее запястьях. Не было и браслета. Она не слушала сплетни, пропускала мимо себя злые слова. Потому что она любит свою семью так, как не каждый способен.

В этот момент я взглянула на семью покойного Карипа. Маленького Смешку обняли разом и мама, и тетя, потрепав его по голове. Что-то в словах Руни тронуло их души.

— А способен ли ваш жених быть столь преданным? Столь самоотверженным? — Брат высокомерно задрал подбородок, раньше я не замечала за ним подобного. — Если да, то я назначаю цену за невесту?

Все вокруг молчали. Всё ещё испытывая жуткое стеснение, я сделала шажок назад. Ненавидела оказываться в центре внимания. А здесь выставили на обозрение. Юнильобернулась и что-то спросила у Вегарта. Он взглянул вниз, улыбнулся и ответил. Я не могла разобрать слов. Но после этого дочь удивленно посмотрела на Амму. Подошла к ней, дёрнула за подол платья… И только в этот момент до меня дошло: Руни четко обозначил, что наша ведьма мне не мать. Но ведь егоза наша не знала этого.