Книга Чужая семья генерала драконов, страница 180 – Мария Лунёва

— Хорошо связал, — хрипло прошептала, глядя, как нехотя поддаются путы.

— Знаючи, — кивнул муж, — так беглых перевертышей бешеные вяжут. Тех, кто не желает прислуживать им. В таком положении, даже если обернешься, не сможешь освободиться. И раз он знал эти узлы, то смерть свою дважды заслужил.

Наконец, откинув веревки, Вегарт поднял мои руки и прижался губами к запястьям. Прикрыв глаза, тяжело вздохнул.

— Ты знал, куда он повезет меня? — выдавила из себя, страшась узнать нечто очень неприятное.

— Он никуда не должен был тебя вести, Грета. Только заманить в ловушку и попытаться передать посланцу Бирна. А чтобы отвлечь меня — устроить поджог. Но всё пошло не так. Совсем не так! — Вегартсклонился и осторожно поднял меня на руки, прижимая к своей груди. — Я виноват, Грета. Слишком уж расслабился, наслаждаясь найденным счастьем. Забылся, окунувшись в него с головой.

— Ничего. — Я обняла его за шею. — Только испугалась. За Юниль больше. Всё думала, как она там одна.

— Ты у меня умница, всё сделала правильно. И малышку нашу спасти смогла. Буду знать, что жена у меня, если надо, за себя постоит. Настоящая волчица.

Он сошел с плота и направился к костру. Обняв крепче, не могла найти в себе силы расслабить и опустить голову на его плечо. Вместо этого я всматривалась в мужское лицо. Суровое, даже короткая бородка не смягчала его черты. Глаза холодные и цепкие. Тонкие губы с небольшими морщинками на уголках. Воин. Он должен был быть жестоким. Но…

Его обещание купить теперь уже вдове платок… красивый, как она мечтала… Я невольно вспомнила о его матери. Деревенской женщине, которой пренебрег её истинный. Быть может, в этом и крылась его ненависть к Карипу.

— Не похищай он меня, ты бы оставил его в живых? — Зачем спросила, сама до конца не понимала, но отчего-то предвидела ответ.

— Нет, такие, как он, оскверняют само понятие священных магических уз истинной связи.

— Его зверь… — шепнула я, но Вегарт тихо прервал.

— Принято считать, что бешеными становятся, когда человеческая половинка двуликого слишком слаба. Но это не так, Грета. Совсем не так. Чем слабее человек, тем сильнее его зверь. Яростней. Особенно это заметно по детям, которым пришлось обернуться, чтобы спасти свою жизнь. Их зверь оберегает и защищает, но вопреки всем россказням и поверьям, их глаза остаются чистыми от крови. Другое дело, когда человеческая натура до того прогнила, что становится противна зверю. Бешеные, моя волчица, это те, кто позволил опуститься себе на самое дно. Убийцы, трусливые предатели, насильники, воры и прочее отребье, что марает своим присутствием наш мир. Зверь пытается сопротивляться этому моральному разложению, взять тело под свой контроль. Но чаще всего проигрывает и уподобляется своей второй половине. Потом они плодятся, а, как известно, от березки шишки не отлетят. Хотя, глядя на тебя и Руни, скажу, что наверное всё же отлетают.

Он вышел к открытому огню и посмотрел на своих людей. Его острый взгляд замер на брате, рядом с которым дрожащимцыплёнком сидел и Смеша. На нем обнаружилась ещё одна куртка. А в руках — деревянная кружка, над которой поднимался пар.

Брат, мельком бросив на нас взгляд, опустил голову. Но я успела заметить синяк на его лице.

— Руни? — мой голос дрогнул. — Кто тебя так?