Книга Телохранитель для дочери генерала драконов, страница 204 – Мария Лунёва

Я различила где-то рядом ржание лошадей. Гул голосов. Мужских.

В вышине каркали вороны.

Высокие заросли молодых осин расступились, и показалась деревня.

Дорога к ней, может, когда-то и была оживленной, но сейчас еле угадывалась под плотным ковром зеленого влажного мха, из которого тянулись молодые яркие мухоморы.

Темный оглянулся на нас и пошел дальше куда бодрее. Видимо, мысль, что сейчас ему отсыпят золотых монет, подгоняла.

Мои руки сильнее сжались вокруг шеи Зейна. Он, как и я, внимательно озирался. Высокие старые тополя вплотную подступили к поселению, тяжелые ветви нависали над покосившимися, частично вросшими в землю домами. Пустые глазницы окон, сорванные с петель белые от плесени двери, оплетенные корнями столбы крыльца и обвалившиеся ступени.

Срубы, давно почерневшие от дождей и ветров, местами покрылись бурым налетом расползающегося грибка. Растрескавшиеся бревна, когда-то плотно пригнанные друг к другу, разошлись, образуя зияющие щели. Такой дом хранить тепло уже был неспособен.

Вокруг изб поросшие высоким бурьяном огороды. Заборы давно уже приклонились к земле, как будто их бурей положило.

Вокруг запах сырости и гнили.

Мы прошли мимо заброшенного колодца, возле которого стояли ведра. На вид вроде крепкие.

— Как ты думаешь, похоже, чтобы здесь жил кто-то с золотом? — прошептал Зейн.

— Здесь разве что бешеные и обитают, — я поморщилась, пытаясь принять удобное положение в его руках.

Словно в подтверждение моих слов, из полуразрушенной бани вышла женщина. Возраст ее определить казалось невозможным. Грязная, нечесаная, в платье, которое стояло на ней колом. Она смотрела на нас, скалясь, как зверь.

— Жуть какая, — шепнула я.

— М-да, такую ночью встретишь, и всякий интерес к женщинам пропадет, — отозвался Зейн. — Дрянь дела наши, орина. Ой, дрянь.

И я была с ним полностью согласна.

— Ты золота не жди, маг, меня на землю бросай, а сам, пока они заняты, прячься.

— Трусость мужчину не красит, зато порой продлевает жизнь, — он, кажется, надсмехался сам над собой. — А я так-то в храбрецы никогда не лез. Оружейник я. Мечник.

— А я просто орина, — выдохнула, отворачиваясь от бешеной. — Орина Кассандра.

— Не самое подходящее время, но приятно познакомиться. Ты ведь запомнила, что я тебе говорил?

— Угу, — проворчала, ощущая, как тьма моя заворочалась.

Мы зашли за дома, и перед нами открылась просто жуткая картина. Да, это было пристанище бешеных. Брошенные телеги. Лошади в тесном загоне.

Тяжелый запах разложения и дыма костра раздражал и без того отекший нос.

Поморщившись, я и вовсе прижалась к магу, как к родному. Но все мои мысли занимал Руни. Сердце заныло от страха, что он не придет, не сможет найти эту призрачную полумертвую деревню в лесу.

— Логово своры, — шепнул Зейн.

Я нервно закивала, рассматривая стоящие поодаль шалаши, сколоченные из веток и грубо обтянутые сырой кожей. Видимо, домов далеко не всем хватило, а от непогоды и ночного холода где-то нужно было укрываться.

В центре неровной поляны, усеянной пнями, соорудили из плоских камней кострище. Вокруг навалены чурбаки, обгоревшие штакеты от заборов, белые заветренные кости животных и прочий мусор.

Бешеные чистоплотностью не отличались.

Нас приветствовали грубые голоса, приглушенный смех и рычание, доносившееся из шалашей. Трещал костер, на который сбоку кто-то разместил большой, черный от копоти котел. В нем что-то бурлило, но мясной запах уловить я не могла. Нос окончательно заложило.