Книга Сердце тьмы, страница 37 – Елена Сокол

– Всегда доводи дело до конца. – Говорит Асвальд, удаляясь в гостиную, а оттуда к раковине, чтобы смыть с рук кровь.

Я выглядываю и вижу, как он делает это, затем снимает пиджак и бросает на спинку дивана. У него широкие плечи и узкие бедра: вот в кого Бьорн пошел фигурой. По сравнению со старшим братом, пастор Хельвин казался хрупким и утонченным – совсем другое телосложение, а этот… мощь!

– Никаких сомнений. – Добавляет Асвальд, расстегивая рукава рубашки и закатывая их до локтя. – Пока ты сомневаешься, тебя убивают. – Он оборачивается и уставляется на меня. – Где твое оружие?

– Э… там. – Киваю на потайную комнату.

– Неси сюда! – Прикрикивает он.

– Уже. – Бросаюсь я обратно, подбираю серп и выхожу в гостиную.

– Обхвати покрепче. – Показывает Асвальд, приблизившись. – Вот так. И мысленно определи цели: перерезать глотку или вонзить в сердце. Чтобы распороть брюхо, – он подходит сзади и помогает занять правильную стойку, – нужно больше силы и упорства. Не бросай на полпути: дергай сильнее, разрывай, чтобы кишки вывалились наружу.

– Ага.

– И не смей реветь, слезы – это слабость. – Жестко говорит дхампири. – Поддавшись этой слабости, ты уже наполовину проиграла.

– Не реветь. – Повторяю я за ним, шмыгнув носом.

Он обходит меня, и я вижу, как загораются его глаза.

– Давай.

Желтая вспышка, как сигнал. И я бросаюсь на него. Размахиваюсь и, почти не целясь, наношу удары – один за другим. Асвальд не торопится отскакивать – спокойно отходит в сторону, и это меня только раззадоривает.

– Опора на ногу! – Командует он. – Вложи в удар всю силу. Давай!

Я делаю новый выпад, и лезвие свистит, рассекая воздух.

– Неплохо. – Замечает Асвальд, когда с его рубашки слетает срезанная пуговица. – А если противник ударит в ответ? – Он неторопливо, что меня бесит еще больше, отправляется в оружейную. – Или обездвижит тебя?

Я нагоняю его в дверях, готовая ударить в спину, но Асвальд оборачивается, и я вижу массивную цепь в его руках. Не успеваю я размахнуться, как он выбрасывает ее вперед и ловко тянет обратно – раз, серп вылетает из моей руки и падает к его ногам.

– Арр-гх! – Рычу я, хватая с полки в нише какой-то топорик.

Но его тут же постигает участь серпа – движение длинной, тяжелойцепью, и моя рука оказывается вместе с топориком скована и обездвижена. Я падаю на колени перед Асвальдом, когда он резким движением подтягивает к себе цепь.

– Ай!

– Больно? – Спрашивает он, издеваясь.

Наступив на цепь, наклоняется надо мной.

– Нет. – Отвечаю я.

– Проси пощады, и можешь быть свободна. – Его глаза смеются надо мной.

– Ни за что!

– Тогда умри с достоинством. – Произносит он, вынимая из моих пальцев топорик.

Заносит его надо мной, и я вместо того, чтобы зажмуриться, уставляюсь на него во все глаза. Он шутит? Или…

– Отец! – Гремит над нами голос.

Я поворачиваюсь – насколько могу в своем положении – и вижу стоящего в проеме Бьорна.

– Ты в своем уме?! – Бросается он к нему, его глаза вспыхивают черным.

Выхватывает топорик, грубо сталкивает его с меня, убирает цепь. Асвальду приходится отойти в сторону, но начальник полиции не сводит с меня взгляда.

– Что тут происходит? – Бьорн осматривает меня встревожено. – Как ты? Тебе больно? Где болит? – Ощупывает в поисках ран.

– Завтра в то же время. – Не обращая внимания на сына, говорит Асвальд. – Если ты еще не передумала. – Добавляет он, расправляя рукава.