Книга Безумная вечеринка зомби, страница 161 – Джена Шоуолтер

Я подозреваю, что Али ощущает то же самое. Когда я кричу, кричит и она. Мы кричим вместе, снова, и снова, и снова. Агония! Это слишком, слишком сильно… это мой кошмар.

Я сгораю заживо. Скоро от меня не останется ничего, кроме пепла.

«Обман. Тьма обманывает. Тьма лжет».

Ночные кошмары… уловка, чтобы я не расставалась с танатосом?

Я хочу выжить. Так сильно этого хочу. Боль закончится, и я так отчаянно хочу, чтобы она закончилась. Мне нужно, чтобы она закончилась. Но я лежу, смирившись, пламя разгорается все жарче и жарче, дрожь сотрясает мое тело. Мои руки и ноги сгибаются, и даже это — новый вид агонии.

И тут происходит самое странное. Туман в моем сознании рассеивается, и боль отступает. Мы с Али перестаем кричать. И впервые за несколько недель я чувствую успокаивающую силу, которая слышит меня. Кости, мышцы и кожа снова начинают срастаться. Сила наполняет мое тело, мою… душу.

Только это длится недолго. Танатос зарождается с новой силой, изливаясь из меня, пламя обжигает меня, плавит, но сейчас все хуже, намного хуже… пока это не прекращается. Пока я снова не исцеляюсь.

— Три слоя, — вздыхает Али. — Еще один.

Не успевает она произнести последнее слово, как боль накатывает снова, и она сильнее, чем первые две, вместе взятые, но длится не так долго, а когда проходит, то ее уже нет. Я свободна! Я исцеляюсь!

Танатос, возможно, и скрыл мой внутренний свет, но не смог его уничтожить.

«Не такой уж и сильный, никогда и не был слишком сильным».

— Скажи мне, — требует Лед.

— Она выживет, — отвечает Али.

Мозолистые руки, принадлежащие Льду, скользят по моему животу, проверяя, нет ли ран, и одновременно придавая сил.

— Она действительно исцелилась.

Он так же шокирован, как и я. У нас получилось. У нас получилось!

— Слава богу, — хрипло произносит Али.

«Свет и тьма не могут сосуществовать».

Если бы мы сдались после первого слоя… если бы мы сдались после второго… ничего хорошего бы из этого не вышло. Нам пришлось бороться до самого конца, пока мы не добились желаемых результатов.

Наконец-то я нахожу в себе силы открыть глаза и не закрываю их.

— Лед, — говорю я, с трудом переводя дыхание.

— Я здесь. — онбез футболки, с его лица стекает пот, напряжение искажает черты, которые я люблю и обожаю. Черты, которые я безмерно рада видеть снова. — Я здесь.

Когда я беру его за руку и переплетаю наши пальцы, между нами вспыхивает золотистое пламя. За считанные секунды оно перемещается вверх по его руке, шее… Вскоре золотистое пламя танцует в его глазах, и это зрелище завораживает. Его раны начинают заживать.

— Ребекка погасила у нас свет. Вот почему мы не могли использовать наши способности. — Али, спотыкаясь, подходит к кровати… она так же обнажена, как и я… и бросает мне простыню, прежде чем накинуть пододеяльник себе на плечи. — Если контрольная лампочка не горит, ты не сможешь разжечь огонь. Она снова подожгла мой, используя специальное противоядие, а ты, Милла, зажгла огонь Льда с помощью динамиса.

Я сажусь и целую его, потому что не могу не целовать. Раз, два… три раза.

Он целует меня в ответ, затем помогает проделать дырки в простыне, соорудив платье. Я натягиваю ткань на голову и говорю:

— Если все прошло по плану, остальные здесь, и им нужна наша помощь. — я оглядываюсь. Выход закрыт. Единственная другая дверь — это дыра в стене, которая, как я полагаю, ведет в комнату, которую все только что покинули. — Подруга. Ты пробила себе дорогу?