Книга Безумная вечеринка зомби, страница 120 – Джена Шоуолтер

Камень врезается мне в грудь, и я, спотыкаясь, падаю вперед, поднимаю голову и вижу ребенка на вершине горки. Он бросает в меня еще один камень, но я уворачиваюсь, и он пролетает над головой.

— Астон — дурацкое имя. — он усмехается. — Ты что, тупица?

Дети вокруг него прекращают свои занятия и скандируют:

— Тупица, тупица, тупица.

Кто-то хлопает меня по плечу, и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и вижу, что фиолетовые глаза Коула устремлены на меня.

— Готов к следующему уроку? — спрашивает он.

— Да. Готов.

— Хорошо. Я называю это «если связался с быком, бери его за рога». - он с легкостью взбирается на горку, которая меня поражает, и добирается до мальчика, которыйпервым назвал меня тупицей. Отводит локоть назад и, бум, впечатывает кулак в нос другого мальчика.

Брызжет кровь, и ребенок падает, воя от боли…

…перед глазами появляется тренажерный зал. Моя нога спотыкается на беговой дорожке, и я падаю назад. Лед бросается ко мне и ловит, прежде чем я падаю. Мое сердце бешено колотится. Я снова вспотела, и теперь не просто перегрелась. Я задыхаюсь от желания и отчаяния.

«Хочешь меня так же, как я хочу тебя».

Но он отстраняется и засовывает руки в карманы.

Я опускаюсь на ноги.

— Итак. Тебя зовут Астон, да? — что показалось мне странным? Я задалась этим вопросом прямо перед нашим видением. Неужели это произошло по моей вине?

— Вообще-то, Астон Мартин.

Как машину?

— Не может быть. Ты же не серьезно? — из меня вырывается смешок. Какой идеальный вариант. Гладкий, мощный и быстрый. Но я не хочу, чтобы у него была большая голова. — Неудивительно, что ты не захотел поделиться им со мной. Думаю, что остановлюсь на Дижоне.

— Сладкая моя, я могу заставить тебя кричать «Астон» к концу дня.

Я перестаю смеяться. Он может. Точно может.

Воздух между нами сгущается, к чему я уже начинаю привыкать, и я откашливаюсь.

— Если ты здесь для того, чтобы затащить меня на кухню…

— Нет. Забудь о еде. Вообще-то я здесь, чтобы поболтать.

— О чем?

Лед проводит рукой по волосам.

— Я наблюдал за твоими тренировками. Мы уже поняли, что белый и красный огонь противоположны, но я заметил, что твои способности — те, что остались, — также противоположны способностям Али.

Я игнорирую волну боли.

— Ты хочешь сказать, что она спасает, а я разрушаю.

— Я хочу сказать, что она управляет зомби, а ты — охотниками. Ее огонь лечит или исцеляет, а твой вредит. Но не расстраивайся. Я не виню тебя. Ребекка Смит отравила тебя, и за это мы заставим ее заплатить. А пока… Коул, и мы с Ривером поговорили и решили попробовать отфильтровать твою кровь.

Они встречались тайно, иначе до меня дошли бы слухи. Раздражение заставляет меня огрызнуться:

— Ладно. Как скажешь. Я приму душ и встретимся… где?

— В подвале.

Где держат Тиффани? Зачем сообщать ей о наших планах? Я открываю рот, чтобы возразить, но Лед уже ушел. Я спешу в нашу комнату, принимаю душ и надеваю майку, оставляя руки обнаженными, чтобы легче было сдаватькровь, а затем спускаюсь в подвал.

Лед ждет у входа. Он протягивает руку, предлагая свою помощь. Я так удивлена, так не уверена в том, как отреагирую на прикосновение, что колеблюсь, прежде чем согласиться, а его глаза сужаются. В момент контакта я задыхаюсь, покалывание вспыхивает новой жизнью, тепло разливается по моему телу.

Это чувствует Ченс каждый раз, когда прикасается к Лав? Это чувствует Коул с Али? Это Лед когда-то чувствовал с Кэт?