Книга Сокрушая ночь, страница 139 – Кэтрин Куинн

– В тот момент я покинула тебя без сожалений, – призналась она, и что-то внутри меня оборвалось. – Но лишь потому, что думала, что поступила достойно и у тебя будет шанс вырасти в безопасном месте без нашего семейного бремени.

Я не сумел сдержать смех:

– Ты оставила меня с садистом и подонком. Ты разрушила мою жизнь. И поступила так, потому что не хотела заботиться о ребенке. Вот и все.

Вновь повисла тишина.

Почему она всегда наступает, когда я меньше всего этого хочу?

– Нечего сказать? – надавил я, осмелившись повернуть голову и взглянуть на Лисицу. Она замерла с широко распахнутыми глазами и дрожащей нижней губой.

– Я… я думала… – запиналась она, подыскивая нужные слова, но их не существовало. – Меня нельзя назвать хорошей, Джуд. Но я не думала, что твой отец окажется хуже. Я бы не оставила тебя, если бы знала, что он сделает, а когда до меня дошли вести, мне захотелось его прикончить. Содрать с него кожу и…

– Тогда почему ты этого не сделала? – Я вскочил на ноги, не обращая внимания на то, что повысил голос. Тут же почувствовал на себе пристальный взгляд Киары, но она не стала вмешиваться. – Почему ты не вернулась, узнав о его жестокости?

Глаза жгло, и это не имело никакого отношения к магии.

– Потому что…

– Почему? – закричал я, испугав остальных. Они встали, чересчур громко для меня застучав сапогами. Я слишком много слышал, слишком много чувствовал и тонул в этих ощущениях.

– Потому что я боялась! – Эмелия отпрянула. Она прижала обе руки к стене, разомкнув губы, словно желая сказать что-то еще. Но не произнесла ни слова.

Трусиха.

Ее признание повисло в воздухе между нами, как дым, и я вдыхал его ядовитые пары.

– Я эгоистка, Джуд, и всегда ею была. Но, несмотря на мои многочисленные промахи, я могу покинуть этот мир, зная, что, хоть я и бросила тебя, хоть я никогда и не была той матерью, которую ты заслуживал, я оставила в тебе лучшую часть себя. Но это не значит, что меня не терзают сожаления. Я всегда буду сожалеть.

Эмелия не стала дожидатьсямоего ответа. Она вскочила на ноги и помчалась как можно дальше от меня.

Слова бесполезны. Пусты.

Сожалениеничем не облегчило боль моего детства. Сожалениене отменяло ее эгоистичного выбора, независимо от того, что она прикрывала его порывом доброты.

Финн занял место Эмелии, пока я продолжал злиться. Мне хотелось побыть одному, и я точно не желал его присутствия рядом.

– Она не теплая и не пушистая, это точно. Богам известно, за годы работы я понял это на собственном опыте. – Он издал резкий смешок. – Такие люди, как она, вынужденные бороться всю жизнь, каждую секунду каждого дня, не умеют принимать хорошее, когда сталкиваются с ним. Думаю, именно это и произошло с тобой, мальчик. И хотя ты не обязан прощать Эмелию, знай, что каждый год в самый холодный день зимы она покидает город. Я не знаю, куда она уходит и что делает, но по возвращении Лисица еще долго не расстается с одним и тем же клочком голубой ткани.

Я замер. Оставив меня на пороге отцовского дома в зимнюю стужу, Эмелия положила рядом со мной свою книгу преданий и компас. Но еще я был завернут в толстое синее тканое одеяло, с одной стороны от него будто оторвали кусок.

Финн похлопал меня по спине. С силой.

– Легко держать в себе эту ненависть, сынок. Но Лисица и сама себя ненавидит не меньше.