Книга Суженые из другой галактики. Отбор для землянки, страница 149 – Элиз Холгер

— Райфис Алиса, — он улыбнулся, слегка склонив голову. Голос у него был мягким, словно шёлк. — Готовы к путешествию сквозь времена года?

— Если оно будет таким же прекрасным, как ваши картины, то определённо, — ответила я, не скрывая улыбки.

Он рассмеялся, и в его смехе не было ни капли наигранности — только искренняя радость.

— Тогда пойдёмте. Сад ждёт.

Сад Переменчивых Времён Года оказался местом, которое превзошло все мои ожидания. Мы вошли через высокие арочные ворота, украшенные резными узорами, изображающими все четыре сезона. Уже на пороге я почувствовала лёгкий ветерок, который то пахнул свежестью весны, то теплом лета, то горьковатой прохладой осени.

— Как это работает? — не удержалась я, озираясь по сторонам.

— Голографические проекторы и климатические модули, — объяснил Вериан, ведя меня по дорожке, выложенной то гладким камнем, то мягким мхом. — Но главное — это лиафрит. Он реагирует на эмоции посетителей и подстраивает атмосферу под их настроение.

— Значит, если мне станет грустно, пойдёт дождь? — пошутила я.

— Хуже, — он сделал серьёзное лицо. — Может внезапно выпасть снег.

Я рассмеялась, и в тот же момент вокруг нас изменилось всё. Только что под ногами была зелёная трава,а теперь она пожелтела, и с деревьев начали опадать листья — багряные, золотые, оранжевые. Они кружились в воздухе, словно танцуя под невидимую музыку.

— Осень, — прошептала я, ловя один из листков. Он был настоящим на ощупь — шершавый, с тонкими прожилками.

— Моё любимое время года, — признался Вериан, поднимая с земли ещё один лист. — Оно напоминает мне, что даже в увядании есть своя красота.

Я посмотрела на него, и в его глазах увидела что-то глубокое, почти меланхоличное.

— Вы часто думаете о таких вещах?

— Художник видит мир иначе, — он улыбнулся, но теперь в его улыбке была лёгкая

грусть. — Мы замечаем то, что другие пропускают. Оттенки, эмоции... мимолётные мгновения, которые больше никогда не повторятся.

Листья под ногами зашуршали, и вдруг снова всё изменилось. Холод. Белый, чистый снег укрыл землю, деревья опушились инеем, а с неба начал падать снег. Что удивительно я не чувствовала холод, но чувствовала прохладу, когда меня касались снежинки. Я ахнула, протянув руку — одна из них опустилась мне на ладонь и тут же растаяла.

— Зима, — сказал Вериан, его дыхание превратилось в лёгкий пар. — Время тишины и размышлений.

— Вы говорите так, будто каждое время года для вас — как отдельная жизнь.

— А разве не так? — Он повернулся ко мне, и в его глазах горел тот самый огонь творца. — Весна — это надежда, лето — страсть, осень — воспоминания, зима — покой. Мы все проходим через эти циклы, даже если не замечаем.

Я задумалась, глядя на снег, который уже начинал таять, уступая место первой зелени.

— А какое время года у меня сейчас?

Он рассмеялся, и снег вокруг нас растаял полностью, сменившись ярким солнцем и пением птиц.

— Определённо лето.

Мы гуляли по саду ещё несколько часов, наблюдая, как времена года сменяют друг друга, словно страницы книги. Вериан рассказывал о своих работах, о том, как однажды пытался запечатлеть мгновение, когда осень становится зимой, и просидел на холоде до рассвета, чтобы успеть сделать эскиз.

— И что, получилось? — спросила я.

— Нет, — он улыбнулся. — Зато я понял, что некоторые вещи нельзя поймать. Их можно только прочувствовать.