Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 83 – Ульяна Соболева

Наш второй урок был окончен. И он был в тысячу раз интимнее и опаснее первого. Потому что сегодня мы делились не силой. Мы делились душами. И я чувствовала, что после этого мы уже никогда не сможем быть просто «партнёрами».

Прошло несколько дней. Дней странных, наполненных до краёв тишиной и электричеством. Наша долина, укрытая идеальной иллюзией запустения, стала настоящим убежищем. Мир снаружи, казалось, перестал существовать. А внутри… внутри кипела своя, тихая, но не менее напряжённая жизнь.

Мы с Кейденом почти не разговаривали о том уроке, о том ментальном слиянии. Это было слишком… личным. Слишком большим. Мы просто знали, что оно было. И это знание висело между нами, меняя всё. Он больше не смотрел на меня свысока. Теперь в его взгляде было что-то новое, сложное — смесь уважения, любопытства и… опаски. Словно он боялся той силы, которую сам же во мне и разбудил.

А я… я боялась его. Но уже не как врага. А как мужчину. Я боялась этой невозможной, неправильной, сумасшедшей тяги, которая возникала каждый раз, когда он оказывался рядом. Я зарывалась в работу с головой: мы чинили сарай, я составляла подробный план по возведению «маяков», даже пыталась научить Рябу не клевать меня, когда я собираю яйца. Всё что угодно, лишь бы не думать о нём.

Но, как известно, если ты пытаешься не думать о драконе, ты будешь думать толькоо драконе.

Проблема пришла оттуда, откуда и следовало ожидать. Из-под земли.

Однажды утром, когда я как раз пыталась объяснить Кейдену, почему нельзя использовать магию левитации, чтобы подоить корову («Она нервничает, Ваше Величество, у неё от этого падает удой!»), из своей норы вылетел Буркотун. Он был не просто взволнован. Он был в панике.

— Ведьма! Дракон! Беда! — верещал он, размахивая своей киркой. — Катастрофа! Конец света! Мои грибы! Они поют!

Я уставилась на него. — Что делают?

— Поют! — в отчаянии повторил он. — Хором! Фальшивят, негодники, но поют! Резонанс сбился к демонам!

Поющие грибы?— с иронией подумала я. — Шикарно. У нас тут, кажется, начинается свой собственный лесной «Евровидение». От гномов. Двенадцать баллов.

— Веди, — коротко бросил Кейден, и мы все вместе нырнули в гномью нору.

В его подземном зале было… шумно. Воздух не просто вибрировал. Он гудел. Низкий, ровный, глубокий гул, от которого, казалось, дрожали камни. А светогрибы, которые обычно сияли ровным светом, теперь пульсировали, как стробоскопы на дискотеке, и в такт этой пульсации издавали тонкие, мелодичные звуки. Хор светящихсягрибов. Феерично.

Мы подбежали к «колыбели», где на подушке из мха лежало наше сокровище.

Сердце Горы. Яйцо.

Оно изменилось. Оно больше не было просто тёплым. Оно было горячим. И оно не просто пульсировало. Оно билось. Медленно, мощно, в ритме гула, который заполнял пещеру. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. Это билось сердце. Огромное, сильное, древнее сердце. И оно светилось. Изнутри, из самой его чёрной глубины, пробивался мягкий золотой свет, и звёздные искорки на его поверхности кружились в медленном танце.

— Оно просыпается! — в ужасе прошептал Буркотун. — Слишком быстро! После того ритуала исцеления оно начало впитывать магию земли, как губка! Мои кристаллы скоро перегорят от перегрузки! Оно дестабилизирует всю мою пещеру!

— Но это же хорошо, что оно просыпается? — с надеждой спросила я.