Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 45 – Ульяна Соболева

Последнее слово повисло в тишине комнаты, полное бравады и затаённого ужаса. Мы ждали. И это ожидание было страшнее любой битвы.

Нет ничего хуже ожидания. Каждый день мы просыпались с одной и той же мыслью: «Сегодня?» Каждый скрип старого дома, каждый шорох за окном заставлял сердце ухать в пятки. Я превратилась в комок натянутых нервов. Я продолжала работать — мы с Буркотуном и Элиной даже отвоевали у дикого сада ещё одну грядку под картошку-бродягу, — но всё это было механически. Все мои чувства, всё моё внимание было сосредоточено на границе нашей туманной долины. Я была часовым на стене крепости, которая вот-вот подвергнется осаде.

Прошло три дня. Три дня звенящей, мучительной тишины. На четвёртый день система сработала.

Мы как раз обедали нашим скромным супом, когда из-под пола донёсся тихий, но настойчивый гул. Я замерла с ложкой на полпути ко рту. Буркотун, который как раз зашёл к нам за своей порцией «сладости» (мы заключили с ним договор: корень-пискун в обмен на его консультации), выронил свою кружку.

— Он здесь, — просипел гном, и его борода встала дыбом. — На границе.

Паника. Холодная, липкая, она накрыла меня с головой. Все мои планы, вся моя бравада, всё моё саркастичное самообладание — всё это испарилось. Остался только животный ужас.

— Элина, в укрытие! — скомандовала я, и мой голос сорвался. — В подпол, живо! И пой! Пой так, чтобы ничего не слышать!

Я схватила свою верную кочергу, которая уже стала продолжением моей руки, и бросилась к окну, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь наш волшебный туман. Ничего. Только белая, мерцающая мгла. Но я чувствовала его. Давление. Словно на нашу долину опустили невидимый пресс. Воздух стал плотным, в нём пахло грозой и яростью.

— Ну, ведьма, держись, — пробормотал Буркотун, вытаскивая откуда-то свою крошечную кирку. — Сейчас начнётся.

И началось.

Мы не видели его, но мы слышалирезультат работы наших ловушек. Сначала донёсся глухой, раздражённый рык.

— Ха! — хихикнул гном. — На скользкий мох попался! Споткнулся, ящер!

На душе у меня стало чуточку легче. Представить себе этого величественного, надменного лорда, поскользнувшегося, как первоклассник на льду, было бесценно.

Потом тишину разорвал короткий, яростный всполох огня, видимый даже сквозь туман, и звук, похожий на чих гигантского кота.

— А это чихательная пыльца сработала! — снова прокомментировал Буркотун с нескрываемымвосторгом. — Представляю его рожу!

Я тоже представила. И мне стало одновременно и страшно, и очень смешно. Мы его злили. Мы, две букашки и гном, злили древнего дракона!

Давление нарастало. Он приближался к дому. Я слышала, как возмущённо зашелестели путы-щекотуны, пытаясь опутать его ноги. Наверное, он их просто испепелил.

И вот он появился из тумана. Не величественный и спокойный, как в прошлый раз. А взбешённый. Его чёрный плащ был испачкан в грязи после падения, в волосах запутались какие-то колючки, а его золотые глаза метали молнии. Он был похож на разъярённого бога, которого смертные посмели закидать гнилыми помидорами.

Он не стал стучать. Он просто вскинул руку, и наша баррикада из стола и камней разлетелась в щепки с оглушительным треском. Дверь сорвало с петель.

Кейден шагнул в наш дом.

— Поиграли, человечка? — пророкотал он, и от его голоса задрожали стены. — Тебе показалось это смешным?