Книга Возвращение в Мелисин, страница 108 – Мелина Боярова

— Таурелия, нет! — Калим остановил, схватив за плечо. — Одной там опасно. Я иду с тобой.

— Мы так не договаривались! — Цокнув языком, погрозила указательным пальцем Аринфея. — Или Таурелия идет одна, или я закрываю…

— Стой!

— Я должна! — Перехватив ладонь Калима, мягко убрала ее с плеча, ободряюще пожав пальцы. — Вытащи меня оттуда! — произнесла беззвучно. — Если уйдем вместе, никто не узнает, где искать.

— Я приду за тобой! — пообещал парень, сверкая болотной зеленью во взгляде.

Разве у него зеленые глаза? Я на миг опешила. Они же вроде бы серые? Или нет? Впрочем, это не та проблема, о которой стоило волноваться. Набрав побольше воздуха в грудь, я решительно направилась к проходу и шагнула навстречу пронизывающей стуже.

Не успела я оказаться на другой стороне, как проход закрылся, отсекая путь назад. Стылый ветер вмиг выморозил до самых костей. Даже моя врожденная, как оказалось, устойчивость к холоду не помогала с ним справиться. Я огляделась, пытаясь понять, куда идти.

Дверь из башни Забвения, похоже вела в аналогичную крепость. Только стены ее были давно разрушены временем и беспощадной стихией. А может, маги постарались, кто знает? Во всяком случае открытый с трех сторон зал с камнем перемещений располагался на приличной высоте. Внизу проглядывали снежные торосы, сверкая намерзшими остроконечными верхушками. Упасть на такие — все равно, что на камни. Легко расшибиться в лепешку или напороться на острый обломок.

Первым делом я выпила эликсир и превентивно закинула в рот кусок печени. Непонятно еще, с чем придется столкнуться. Силы не помешают. Следом извлекла из тайника теплый плащ, сшитый из шкур тварей, пойманных в Мелисине. Мастерицы из ущелья постарались, обработав туши, которые мы принесли с собой в прошлой визит. Потом настал черед вязаной шапки, рукавичек и шарфика, которым замотала шею и лицо, оставив только щелку для глаз. Оружия в тайниках разного хватало в запасе, но я привыкла к мечу из рога чербиса. Рукоять привычно легла в правую ладонь, а для левой я выбрала серповидную жвалу молодого скорга. Острые зазубрины с легкостью крошили лед и застревали в нем намертво, если всадить до упора.

Из башни вела полуразрушенная лестница. Ступени под коркой льда угадывались интуитивно. Наступить на них и удержаться, не скатившись вниз, — верх ловкости, изворотливости и упрямства. Проблем добавлял пронизывающий ветер. Он задувал под полы плаща, сыпал пригоршни снега в лицо, лез в глаза. От горячего дыхания край шарфа быстро покрылся намерзшими льдинками и царапал кожу.

Пока тварей поблизости не наблюдалось, убрала меч в тайник и достала еще одну жвалу. Всаживая их поочередно в боковую стену, я находила точку опоры, чтобы сделать следующий шаг. Так, постепенно, преодолела смертельно опасный спуск. По моим ощущениям, прошло не меньше часа. Если бы ребята появились здесь, они бы еще сумели меня разглядеть у подножия. Но дальше видимость становилась хуже. Следовало оставить подсказки, но такие, которые бы друзья заметили. Знала бы, прихватиласигнальные флажки. А так, пришлось кромсать на части постельное белье и привязывать цветные лоскуты к воткнутым в лед клыкам и костям тварей.

Внизу ветер немного утих. Он уже не отдавался свистящим гулом и противными завываниями в ушах. Впрочем, шумело в голове далеко не от плохой погоды. Мерзкий голос, скребущий костяными лапами по льду, царапающий камни и выворачивающий душу наизнанку, настойчиво звал к себе. Притягивал, вызывая желание разобрать слова и понять, что же он хочет. Мне вспомнился оглохор из зельдаринских подземелий, который зазывал к себе жертв. Если источником звука является какая-то жуткая тварь, то не лучше ли было ее уничтожить, чтобы избавить Мелисин от проклятия? Ни за что не поверю, что за полторы тысячи лет не нашлось того, кто бы не задумался над этим вопросом и не связал проклятие и голоса воедино. Не зря же их назвали зовом пустошей?