Книга Среди гроз и теней, страница 29 – Анна Бруша

Рука Йотуна легла на затылок, зарываясь в моих волосах и чуть оттягивая их назад, вынуждая откинуть голову и взглянуть ему в лицо.

В предельно откровенном дневном свете я залюбовалась им, открывая заново каждую ставшую знакомой черту, красиво очерченные губы, четкие скулы, надменный нос. Мой взгляд утонул в темно-синих глазах, на дне которых пряталась улыбка. Сейчас Йотун выглядел молодым и очень довольным мужчиной, совсем не похожим на властного советника короля, отважного до такой степени, что без колебаний бросился в серый туман за мертвяком.

Поскольку я сидела на нем верхом, то могла двигаться так, как мне хотелось. Мои бедра скользили медленно и плавно, мне хотелось продлить удовольствие, которое начало разгораться тугой огненной спиралью внизу живота.

Тогда Йотун толкнулся ко мне навстречу, прижимая к себе изахватывая в плен своего рта напряженный сосок.

Я выгнулась в его объятиях, и зеленый свод затанцевал, закружился у меня над головой, а синее небо вспыхнуло белым и почернело под закрытыми веками. Я перестала быть, растворяясь в мучительно-остром пульсирующем блаженстве, от которого могло остановиться сердце. Из моего горла вырвался крик удивления и радости.

Потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, как дышать.

Голая и распаленная, я лежала на Йотуне, приходя в себя, слушая частые удары его сердца, которые вытеснили все другие звуки вокруг. Он укрыл нас моим же платьем.

– Ты тоже почувствовал? – спросила я его.

– Да.

Его голос отозвался в теле вибрацией.

Он положил руку мне на плечо и подушечками пальцев принялся выводить какой-то замысловатый узор. Я чуть приподнялась и посмотрела на Йотуна.

– Мне было так хорошо… – прошептала я.

– Это я понял, – ухмыльнулся тролль.

Он напоминал кота, слизавшего сливки из кувшина с молоком.

Я снова опустила голову ему на грудь. Чутье подсказывало, что произошедшее было неправильно, даже возмутительно, как на это ни посмотри. Яло эманта не валяются на земле со своими покровителями, скинув с себя наряд, а пленницы не кричат от удовольствия, а плачут от боли и отвращения.

Так, как вела себя я, поступали только ведьмы.

Вода в реке была прохладная, и когда я погрузилась по плечи, то дыхание на мгновение перехватило. Но я все равно подогнула ноги и ушла под воду с головой. Тело сделалось невесомым, кожу покалывало, словно сотней ледяных иголочек. Я вынырнула, убирая волосы назад.

Йотун смотрел за этим с усмешкой во взгляде и на губах.

– Признаться, я сначала не хотел брать тебя на охоту.

Он покачал головой, словно поражался, что действительно мог так поступить.

Его слова несколько меня удивили.

– Я думала, ты хотел, чтобы я следила за Дьярви.

Йотун легонько щелкнул по воде, поднимая брызги.

– И почему же ты изменил свое решение? – спросила я.

Колдун сделал несколько ленивых, плавных гребков и подплыл ко мне. Встал на ноги. Вода, стекала с его широких плеч тонкими струйками.

– Не хотел оставлять одну, – задумчиво сказал он и коснулся моей щеки. – Ты выглядела, как девочка, смущенная и перепуганная собственной дерзостью. Хотя так оно и было. Я и предположить не мог, что в тебе скрывается такая страсть. Как она сочетается с кротостью, а, Мальта?

– Не знаю, – его вопрос меня смутил.

– Вот и я не понимаю.

Когда мы вышли из воды и расположились на берегу, Йотун сказал: