Книга Сердца трех. Вторая жизнь фармацевта, страница 85 – Марина Орлова

Оставались последние штрихи, когда на меня все же обратили внимание, и двое из шайки рыцарей дернулись в мою сторону. К моему ужасу, это и стало тем, что отвлекло Рафа. Вместо собственной обороны, он отправился им наперерез, открывая спину.

В этот момент мне думалось, что время замедлилось. Прежде я считала, что подобное может случаться только в фильмах, чтобы подчеркнуть драматизм момента, но в моем сознании мгновение, когда сквозь Рафа прошел меч в районе груди, был показан, словно в замедленной съемке.

Кажется, я кричала от ужаса, возможно, сорвала голос, а взгляд помутился от слез, которые полились безудержным потоком, но я даже не обратила на это внимание.

Дыхание сбилось, пульс застучал как будто в ушных перепонках, заглушая весь остальной мир, а я продолжала смотреть на то, как Ричард вытаскивает из ослабевшего тела Рафа клинок и с паскудной усмешкой толкает тело эльфа ногой, отчего Раф повалился на землю, точно подкошенный.

– Не следовало тебе показываться мне на глаза, – не уверена, что услышала, скорее поняла по губам слова рыцаря, обращенные к Рафу, и в моихглазах потемнело от ярости.

Я разрывалась между потребностью бросить к Рафу, чтобы залечить его раны, молясь, чтобы не оказалось слишком поздно, и выцарапать глаза Ричарду. Одновременно понимала, что мне не позволят сделать ни первое, ни второе. А перед рыцарями я беззащитна, как новорожденный котенок.

Остается только…

Повернулась, посмотрела на незавершенную пентаграмму и, откуда ни возьмись, появилось кровожадное чувство. Губы сами собой скривились в оскал, а пальцы, точно действуя по своей воле, вычертили несколько символов, которые бы завершали пентаграмму. А затем добавили еще один, который я, возможно, видела, но не могла распознать. Просто нарисовала, слепо веря, что так и надо. А затем шепнула:

– Явись.

В первую секунду ничего не произошло. В это мгновение мое сердце наполнилось страхом и отчаянием, но затем паника отступила.

Пентаграмма засветилась, а спохватившиеся рыцари внезапно замедлились, пока не замерли на месте, точно время остановилось. Кажется, так и было, но я продолжала видеть, дышать и чувствовать, когда словно бы попала в стоп-кадр, который меня почему-то не коснулся.

– Это ты вызвала меня? – раздалось надо мной, и я подняла влажные глаза, из которых продолжали падать слезы. Передо мной в центре пентаграммы стоял мужчина: высокий, рогатый, с острыми ушами и темной, почти карамельной кожей, глаза его были желтыми и светились в темноте, а меж губ во время разговора мелькали удлиненные клыки. Мужчина смотрел на меня внимательно, с любопытством и долей удивления. Казалось, он не выражал агрессии, но от одного его присутствия что-то внутри у меня сжалось и задрожало от страха. – Кто же ты такая и для чего меня освободила? – присел он на корточки, чтобы быть со мной примерно на одном уровне, но мне все равно приходилось смотреть на него снизу вверх.

Хотелось спрятаться от его мощной ауры, которая давила на плечи и заставляла ощущать себя, точно под толщей воды. Но я не могла себе позволить трусости. Теперь – нет.

– Я вызвала, – согласилась и даже не вздрогнула, стоило ему протянуть руку, чтобы коснуться лица и стереть с щеки очередную слезинку, когда в душе я визжала от страха.