Книга Сердца трех. Вторая жизнь фармацевта, страница 40 – Марина Орлова

– Я справлюсь.

Я понимала, как мои циничные слова могут быть восприняты. И, да, на месте Рафа мне быть не доводилось, хоть и есть риск испытать все реалии рабства в будущем. Возможно это, а еще и черствость души, не позволяли, сломя голову, влезать во все авантюры, спасая всех от мала до велика, кто встретиться на пути. Мы с Рафом – в меньшинстве. От меня и вовсе толку никакого, помочь я не смогу, разве что только обматерить работорговцев. Рафу придется сражаться в одиночку против шестерых. И уже у двоих противников я успела заметить магический дар, когда в распоряжении эльфа лишь фокус с вытаскиванием меча из воздуха. Но, даже, если эльфу как-то удастся расправиться с противниками, что дальше? Куда девать освобожденных рабов и бандитов? Мы в лесу. Оставлять их на произвол судьбы, привязав к дереву – бесчеловечно, с чем Раф вряд ли со мной согласится. Еще и рабы могут устроить самосуд, а что после? Рабов тоже просто взять и оставить в незнакомом и опасном лесу нельзя. Выход один – тащить их за собой, что вообще в мой план никак не укладывается.

Как ни жаль этого признавать, но разумнее просто проигнорировать происходящее.

Но как донести эту мысль до эльфа, который готов был рискнуть? Никак. Никак не выходило сделать это таким образом, чтобы он меня по итогу не возненавидел и беспрекословно послушался. Только приказать.

И, открыв рот, я видела в его ожесточенном взгляде понимание того, что сейчас скажу. Он знал, был готов и заранее ненавидел…

А после я услышала детский плач и хищно перевела взгляд в сторону клетки, в которой плакал ребенок, а один из надзирателей грубо прикрикнул на него и заставил ошейник на шее маленького раба ударить того током. Ребенок закричал, а после, подвывая от боли, затих в сдерживаемых рыданиях.

– Если не получится, но нам удастся выжить, учти, я надену на тебя еще и поводок, – произнесла я одними губами, прикрывая глаза на собственнуюбесхребетность. Несмотря на всю рассудительность., на недавние доводы разума и заверения, что мы не сможем спасти всех, как и в прошлый раз, мой мозг напрочь отключался, когда появлялись дети. Может, это уже комплекс какой? Природа зовет и прочее из того, чем меня кормили родственники в прошлой жизни, спрашивая, когда я уже рожать надумаю? – Делай, что считаешь нужным, но вернись живым.

Казалось, эльф был удивлен. Но это удивление продлилось лишь мгновение, а после он уже просто исчез. Двигался он так быстро и стремительно, точно растворился в воздухе, но я успела заметить, как он ловко подпрыгнул со своего места, а затем укрылся в кроне ближайшего дерева, подбираясь к работорговцам сверху.

Я затихла, взволнованно прикусив губу, и затаила дыхание, наблюдая за неспешной процессией. Раф был осторожен и передвигался поразительно ловко, отчего ветки под его весом лишь слегка прогибались. Не знай я, что он находится там, ни за что бы не поняла и не заподозрила опасности. Но я – не опытные головорезы и охотники за рабами. Один из здоровенных мужиков в латах замер в какой-то момент, прислушался и поднял голову, вглядываясь в густые и темные кроны деревьев. Вслед за главарем замерли и остальные, почуяв неладное.

Сказать, что уже на этом моменте я знатно так струхнула – ничего не сказать. Момент неожиданности был потерян, что, если верить фильмам из моей былой реальности, уменьшало шанс на положительный исход вдвое.