Книга Особо опасная студентка, страница 181 – Пальмира Керлис

— Ладно, прости, ты и так натерпелась, отдыхай, — сменила она гнев на жалость. — Должно обойтись без серьезных последствий, твоя магическая структура приходит в норму.

— Спасибо, — выдохнула я, балансируя на грани гаснущего сознания, однако сумела спросить: — Как там Киллиан Зинбер?..

— Лежит в своей палате спокойно без сознания, в отличие от кое-кого. Ему дольше поправляться, чем тебе, но прогнозы хорошие.

Хорошо, что хорошие. Было бы плохо, если бы плохие… С этой потрясающе емкой мыслью я и отключилась.

Очнуться довелось под чутким руководством целителей, которые и вывели меня из лечебного сна. Потом избавили от всего на мне лишнего, кроме антимагических браслетов, выдали длинный халат, тапочки и наставления. Ждать прописанных процедур, не делать резких движений, съедать принесенную еду и не выходить из палаты: дверь все равно заперта. Другой информации не дали, но я сконцентрировалась на позитивном.

Осознала наконец-то: я выжила, черт возьми! Откупилась от бездны и сохранила ее дар. Зеркало ванной отразило все ту же юную рыжеволосую особу с ямочками на щеках. То есть меня. Зовом больше не кроет, с остальным разберусь. Для побега есть замечательное окно. Высоковатый этаж, правда… За горизонтом исчезало солнце, небо окрашивалось розовыми полосами и разводами. От слабости шатало, в виски стучали маленькие дятлы. Пришлось вернуться на застеленную постель. Нормализация магической структуры — процесс болезненный, никуда пока не деться.

Вскоре дверь отворила госпожа властная целительница. В палату не вошла, пропуская ко мне такого неожиданного и такого желанного визитера. Я подтянулась на кровати повыше и села, Аттикус перешагнул порог. Прежде, чем мы с ним остались наедине, из коридора прозвучало строгое:

— Будет брать вас в заложники — зовите на помощь.

Да чтоб ее… Я поморщилась, мысленно адресовав закрывшейся двери неприличный жест.

— Специфическая женщина, — понимающе отметил Аттикус. — Но в своем деле лучшая.

На нем была мантия цвета предсказательского факультета — необычная, какая-то слишком нарядная, с серебристой каймой. Пронзительно-синяя,которая делала его голубые глаза еще ярче. Они смотрели на меня с привычной когда-то теплотой. Казалось, обнимали одним только взглядом.

— Что происходит в Междумирье? — робко спросила я и нажаловалась: — Мне ничего не рассказывают.

— Идет расследование, — рассказал Аттикус, не проходя дальше в палату. — Знаю лишь то, что раскрыл общественности Легион. Кавур давно практиковал жертвоприношения и похищал студенток, а с последней — с тобой — потерпел неудачу и отлетел в бездну сам.

— Настоящая фамилия Арона — Дамгор.

— Ах, этот… — На его лице застыла презрительная гримаса. — Не зря он мне не нравился: ни студентом, ни преподавателем, ни деканом, ни ректором. Лицемерный тип, от которого за километр сквозило фальшью. Теперь понятно, почему, придя работать в университет, Арон Лжекавур ко мне так относился.

— Как?

— Предвзято. Вдобавок он впечатляющий бардак в ректорате оставил, разгребать ни разу не увлекательно.

Я вопросительно изогнула бровь.

— Временно исполняю его обязанности, — пояснил Аттикус и тоже пожаловался: — Никакого преподавания, роль завхоза в особо крупных масштабах. Деканом в свое время стать не убедили, а тут не отмазался. Не Лукаша Янова же было опять вызывать. А я вроде как внес свой вклад в то, что университет остался без ректора.