Книга "Не"нужная, страница 69 – Энн Шайн

— Алло, Лера? Я занят у меня со…

— Макс! Это срочно! Мне плохо… что-то с малышом… вызови…

Не знаю, успела ли я договорить и понял ли Макс, что мне необходима скорая, прежде чем потеряла сознание.

В палате гинекологического отделения. После событий описанных в прологе.

Знала, что некоторые люди сталкивались с таким состоянием, когда весь окружающий мир рухнул в одну секунду. Разбился на множество мелких осколков, которые невозможно склеить. Когда не хочется дышать, а только громко кричать, не замолкая, срывая голосовые связки. А ещё лучше просто взять и умереть, потому что дальнейшей жизни без моей крохи, которую потеряла, я не видела.

Стоя всё возле той же приоткрытой двери, боролась с желанием выйти и ударить лживую суку по морде. Она растоптала меня, забрала самое дорогое. Вывернула наизнанку и оголила душу, спалив её дотла.

Любовь Ивановна… Женщина, которая не приняла меня в свою семью, а сделала всё, чтобы я потеряла малыша.

— Ты же слышал, что доктор сказал? — продолжала ворковать с сыном бездушная тварь.

— Да, — кивнул Максим, стоя ко мне спиной. — Она выпила какое-то запрещённое лекарство… не помню название…

«Что?! — ахнула судорожно, закрывая рот ладонью. — Я выпила что-то запрещённое?!» — в голове сразу всплыли воспоминания, когда я не нашла своих таблеток, которые пропали с кухни, а потом они обнаружились в спальне, на моей тумбочке. Их горький вкус показался мне подозрительным, но я не обратила на это внимания, не думая, что мать Максима способна на такое.

Часто дыша, я боролась с подступающей истерикой. Осознание, что женщина, стоявшая в коридоре, лишила моего малыша возможности увидеть свет, жрало изнутри, заставляя утопать в эмоциях.

«Я… Это я во всем виновата. Я, словно идиотка, наивно надеялась, что со временем эта бессердечная тварь смирится и, когда ребёнок появится на свет, она полюбит его…»

— Мало того, что таблетки непонятные глотала, хотя знала, что нельзя, — продолжала лить поток лживой грязи белобрысая старческая дрянь, — так ещё и нервы мне постоянно мотала, — голос искусной обманщицы дрогнул.

— Ты мне не рассказывала, — мотнул головой Макс, по тону которого было слышно, что он расстроен.

— А что рассказывать? — отмахнулась сучка, шмыгнув носом. — Я старалась не подходить лишний раз к ней. Сам же понимаешь, беременные слишком эмоциональны и импульсивны, у них гормоны играют.

«Тварь! — набатом звучало в голове. — Какая же ты тварь!»

— Я с ней подружиться пыталась,обеды готовила, а она… — и снова шмыганье носом и такое правдоподобное выражение лица, говорящее, что ещё немного и последуют рыдания, — в мусорку всё вываливала! Представляешь?

От её лжи меня начинало трясти всё сильнее. Больно, как же больно осознавать, что из-за неприязни этой женщины погиб мой малыш.

— Почему мне об этом не сказала? — спросил Макс.

Я не могла вынести всё то, что произошло и сейчас происходило, ведь Любовь Ивановна так и продолжала валять меня в дерьме, выставляя виноватой.

— Боялась расстроить тебя, мальчик мой, — вздохнула она, ласково погладив его по щеке, — ведь я видела, как ты бережёшь Леру, поэтому и молчала. Не хотела, чтобы вы поругались, ведь твоя супруга точно правду не скажет, подтверждая мои слова. И что ты в ней нашёл, я не понимаю, — хмыкнула она. — Обычная, невзрачная. Вот то ли дело…