Книга Три желания, страница 23 – Ольга Придакова

Так, Дарина, думай, думай! Что это? Щедрость или ловушка? Испытание? Где-то здесь должен быть подвох! Бесплатного сыра, как известно, не бывает. Чем мне грозит откровение? Где гарантия, что семья отнесется к иномирской душе с пониманием, сочувствием и любовью? Что смирятся с потерей последней дочери? А Митрофан? Не побежит ли первый сдавать бывшую невесту, чтоб заработать немного денег? Помнится мне, что попаданству тут слегка не рады. В причинах ещё не разобралась, но сути не меняет. Попадешься — сгинешь. Но если промолчать, вдруг, именно это предложение златокудрого избавит всех нас от лишних проблем? И, если откажусь, как справиться с вернувшимся монстром? Эх, если бы моя магия слушалась меня с полу мысли! Я в досаде сжала кулачки и с удивлением обнаружила, что на кончиках пальцев искрят маленькие разряды. Молнии! Пусть по своей глупости я лишилась полноценных огненных файерболов, но меня никто не лишал настоящих, грозовых молний!

Уже увереннее посмотрев на этого лживого спасителя, я покачала головой, — Сами справимся!

— Что ж, твоё право! — вздохнул он, — У тебя был выбор! — с этими словами, он взмыл вверх, черкнув по небу золотой искрой.

А потом произошло сразу три события. Все вокруг снова зашевелились, на тропе вновь проявился страгозавр, а у меня в руках сверкнул длинный зигзаг молнии, который я и запустила в тварь. Следом ещё одну и ещё одну! Молнии били зверюгу, не давая ей возможности приблизиться к нашей кучки. Меркул с Митрофаном тоже не стояли без дела. Они подняли огромный пласт земли под самыми лапами тварюги и обрушили ей на голову. Дезориентированная, подпаленная, она взревела и бросилась назад в кусты, напрочь забыв о том, что совсем недавно хотела нами поужинать. Мы тоже не стали стоять на месте, (мало ли кто ещё может позариться на наши вкусные тушки), развернувшись, пошатываясь от усталости и от переизбытка адреналина, вновь зашагали в сторону реки.

***

Серебристый месяц, вспомнивший о своем прямом предназначении, осветил потрясающую ночную картину, когда тропавывела нас на берег Ключницы. Круглые камни "голыши", омываемые быстрым течением, блестели черными агатами на фоне отливающей сталью воды. Звериный брод, к которому вывела тропа, был неглубок, поэтому песня реки здесь звучала особенно громко, перекатывая басы и звеня колокольчиками. Пологий берег, поросший мягкой, сочной травой, плавно спускался к самой воде, оставляя у кромки узенькую полоску песка. Нам повезло, что именно здесь было самое узкое место реки и до другого берега было рукой подать, потому что мы дружно решили переночевать на другой стороне. Стремнина сильная, не всякий зверь рискнет перебраться ночью через реку, а мы всё же побаивались возвращения твари, да и вторая, вероятно, где-то неподалеку бродит. Так что, от греха подальше!

Недолго думая, я подошла к реке и мысленно поклонившись, попросила воду расступиться, обращаясь к ее стихии. Совсем как у библейского персонажа, водный поток вдруг остановился, волны вздыбились вверх и река раздалась в стороны, обнажив мокрое дно, а мои ошарашенные спутники, с опаской поглядывая на водяные стены, осторожно последовали за мной. Только на другом берегу, когда река приняла свой прежний вид, отец протянул: "Да-а!" и с уважением посмотрел на меня, а Митрошка вновь озадаченно почесал затылок.