Книга Тень короля, страница 11 – Ольга Придакова

Мальчишка нежно улыбнулся,вспоминая ласковые натруженные руки и мелкие лучики морщинок около родных глаз, потерявших былой блеск и яркую синеву.

— А моя сначала поколотила, а потом плакала и гладила по голове. — вздохнула девочка, — Странные они у нас. Деревенские бабы сплетничать любят, когда собираются у храма, а наши все отдельно. Я ни разу матушку свою не видела, чтобы она с кем-нибудь стояла просто так и разговаривала.

— Ага! Я тоже замечал, что моя даже голову склоняет и ускоряет шаг мимо деревенских кумушек. — согласился Натан, — Только друг с другом и общаются. Я слышал, как на них говорили «Пришлые».

Дети замолчали, подгоняя тонкими хворостинками коз, думая каждый о своей матери. По неприметной тропке поднялись на пригорок, по другую сторону которого располагалась их деревня, состоящая из пятидесяти дворов, кузницы, небольшого постоялого двора, мельницы и крохотного храма Двуликому Ёрку и Лучезарной Селене. Вид с пригорка открывался замечательный. Добротные крестьянские дома сияли белеными боками под соломенными скатами. Среди них яркими пятнами выделялись черепичные крыши постоялого двора, кузницы и храма. Широкая центральная улица тянулась от самой околицы, растекаясь мелкими ручьями переулков и упиралась в господское поместье. Оно располагалось на небольшом холме. Сразу за ним начинались графские лесные угодья и речка, что опоясывала деревню с одной стороны, устремляя свои чистые воды дальше на юг. Речушка мелкая, для судоходства не пригодная, но богатая всякой рыбой. Она была хорошим подспорьем для самых бедных жителей Кулемы, к которым относились и две семьи Натана и Алисы. Местный граф редко появлялся в этих краях, предпочитая столичную жизнь, а графиня с малолетним наследником, по какой-то причине впавшая в графскую немилость, смотрела на мелкое воровство сквозь пальцы.

Конечно, за убитых косулю или кабана, можно было лишиться руки или попасть в тюрьму, пока не заплатишь стоимость убитого животного. Но рыбу ловить, охотиться на зайцев, белок и прочую мелкую живность разрешалось. Разрешалось собирать ягоды, грибы, хворост и травы. Поэтому деревня не бедствовала, графская казна вовремя пополнялась налогом и люди не спешили покидать насиженные места в поисках лучшей доли.

— Пока! — Алиса завернула свое стадо к покосившемуся плетню, увитому буйной зеленьюхмеля.

— Пока! — Натан махнул в ответ рукой, прогоняя свою козу с козленком чуть дальше к такому же хилому забору с калиткой из разнокалиберных кривых прутьев, перевязанных конопляной веревкой. Загнал скотинку в хлев, в ясли положил охапку сена и принес ведро воды. На этом его работа закончилась.

— Мама, я вернулся! — крикнул он в распахнутое окно, не заходя в дом, — Можно я схожу на речку? Прошлый раз я приметил несколько утиных гнезд. Яиц соберу, а ты сделаешь сыр?

— Хорошо, Натан. Но возвращайся до темна и будь осторожен! — в окно выглянула темноволосая женщина в суконном сером платье и темном переднике, — Если удастся собрать много, занеси половину лэве Сантии, скажи, что за поздними травами и кореньями завтра пойдем. Уже можно.

Мальчишка кивнул и пока мать не передумала, нырнул в сухой бурьян, что стоял частоколом около огорода, чтобы сократить путь до реки.

Возвращался он в сумерках. Немного увлекся, выслеживая семейство ондатры. Но полная запазуха небольших пестрых яиц и обнаруженная норка зверька, давали уверенность, что родительница не станет ругаться.