Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 111 – Екатерина Гераскина

Это был мой первый опыт. И я правда старался. Это, пожалуй, главное, что можно было сказать обо всём происходящем.

Сначала я его обмыл, а уже потом опустил в ванночку, которую сделала Кристина. Я осторожно его держал, боялся, что выскользнет. Кристина улыбалась.

— Я делаю правильно? — тихо спросил я, не отрывая от сына взгляда.

— Пока он не кричит — да, — спокойно отозвалась Кристина. — Поддерживай голову. Вот так.

Я немедленно поправил руку. Чуть левее. Нет, правее. Слишком резко — сын нахмурился. Кажется, собрался заплакать. Но тут Кристина спасла меня, запела тому песню и складки на лице сына разгладились. Тот завороженно слушал детскую считалочку.

— Прости, — пробормотал я сыну. — Я… только учусь.

Потом я взял небольшую пиалу, черпнул воды и аккуратно полил сыну на животик. Кристофер моргнул, потом ещё раз и вдруг активно задвигал ногами и руками, расплескивая воду. Моя рубашка сразу вымокла.

— Кажется, ему нравится, — сказал я с удивлением.

Он так зашевелился, что я испугался как бы его головка не соскочила с моей руки.

— Кристина!

Та снова отвлекла сына на погремушку, и он замер, уставившись на неё.

Я выдохнул.

Когда мы закончили, я завернул его в мягкую ткань, снова не сразу разобравшись, какой угол куда идёт. Сосредоточенно всё подгибал и выравнивал. Сын хмурился — и я тоже.

Папка ему достался не самый умелый.

— Тут, — подсказала Кристина, наклоняясьближе и поправляя складку. — Вот. Видишь?

— Теперь вижу, — признал я.

Пока я держал Кристофера, она занялась бутылочкой. Движения её были уверенные и спокойные. Из нее выйдет замечательная мать. Кристина подогрела молоко, проверила температуру на запястье, слегка покачала сосуд, чтобы всё было равномерно.

Потом подошла ко мне и протянула бутылочку.

— Попробуй ты, — сказала она.

Я взял её осторожно.

— Если он не возьмёт…

— Он возьмёт, — уверенно сказала Кристина. — Но, возможно, не сразу. Терпение, Арден.

Я кивнул и, не думая долго, сотворил жестом рядом кресло, обтекаемое и удобное. Я сел, устроился поудобнее и уложил сына на сгиб руки.

Кристофер посмотрел на меня очень серьёзно. Потом — с интересом. Потом — с явным сомнением. Или маленькие дети не могут так смотреть и мне это кажется?

Я поднёс бутылочку к его губам. Он тут же отвернулся и издал неопределённый звук, явно означающий отказ.

— Нет? — тихо спросил я. — Совсем нет? Я понимаю, — кивнул я серьёзно. — Ты хочешь сказать, что я держу неправильно.

Я слегка изменил угол. Кристофер растянул беззубый рот в улыбке, ведь так ему стало удобнее смотреть на маму, что сидела рядом на диване.

Какой маленький, а такой хитренький. Кристина прикрыла ладонью свою улыбку.

Я снова аккуратно поднёс бутылочку. Он взял соску в рот — на секунду — и тут же выплюнул.

— Ну же, — сказал я мягко. — Послушай… я правда стараюсь.

Он уставился на меня долгим взглядом, словно изучал. А потом все же принялся есть.

— Вот, — выдохнул я. — Видишь? Мы договорились.

Кристофер сосал медленно, время от времени отрываясь. Я не двигался. Даже дышать старался тише.

А потом его глаза начали закрываться.

— У тебя хорошо получается, — сказала Кристина уже тише, подходя ближе.

Я взглянул на неё. Раскрасневшаяся, счастливая, такая изящная — её отросшие волосы казались золотым водопадом. Бежевое, свободное платье обнимало пышную грудь, ниже был тонкий поясок, а юбка, мягко обтекая живот, падала вниз.