Книга Истинная зайка для ректора, страница 42 – Анна Флор

— Кого? — Ошарашенно оборачиваюсь, отчего едва не утыкаюсь в мужскую грудь в мундире.

Поднимаю округлившиеся глаза на ректора и рапортую:

— Я никого не соблазняю, господин ректор!

— Нет, соблазняете, — вкрадчиво произносит генерал, нависая скалой надо мной.

— К-кого?

— Меня, адептка Грин. Меня! — Господин Д'Альерри выпрямляется. Гулко выдыхает и, развернувшись на пятках, продолжает свой путь.

Я медленно опускаю взгляд на невинные две пуговки, открывающие мои ключицы. Ну и чего он прицепился к этим пуговицам? Всё же прилично.

Только и слышу его ворчание:

— Почему вообще в этой академии никто не придерживается Устава?

— Потому что нет такого пункта в Уставе, — срывается с губ прежде, чем я прикусываю язык.

Генерал Д'Альерри оборачивается и дергает бровями. Затем я даже почти уверена, что он готов был закатить глаза и цокнуть языком, но удержался.

— Да? А я уж было собирался отменять его, глядя на вас, — издевается генерал.

Да чего он к этой пуговице прицепился?!

Нервно застёгиваю две верхние пуговицы. В академии стоит такая жара, что невольно хочется даже рубашку с себя снять.

Подняв взгляд, я лишь вижу, как генерал Д'Альерри скрывается за поворотом к лестнице.

Выдохнув, подхожу к дверям на площадку и только сейчас замечаю, как странно на меня смотрят другие адепты.

— Чего? — вздыхаю я, немного смутившись.

Несколько девушек как-то слишком синхронно растегивают верхние пуговицы на рубашках и срываются с места, пытаясь догнать, видимо, генерала.

— Господин ректор, подождите! — вопит кто-то из них.

А мне даже немного обидно становится, я ведь его Истинная!

Впрочем, чем меньше народу в группе по медитации, тем больше внимания каждому.

Я не придумываю ничего лучше, чем взять Жезл с собой, еле спрятав его за поясом обтягивающих брюк. Ведь мы оставляем наши сумки возле площадки. Мало ли кому вздумается, как и мне, завладеть артефактом!

Хуже всего, не рассчитав, что здесь мы скручиваемся в различные позы, до дрожи в коленях я ощущаю неприятный хруст в области спины.

Похолодев, я боюсь даже пошевелиться.

Сунув руку за пояс, я вытаскиваю сломанный пополам Жезл Любви.

И ужас пробирает до мурашек по коже...

* * *

— Адепты, стройся! — ледяной, как айсберг, стальной тон временного ректора грохочет по тренировочной площадке этим же вечером.

Здесь уже выстроены в шеренгу студенты боевого факультета. Все парни подбираются тут же.

Мы с Китти нервно переминаемся с ноги на ногу в сторонке. Нас вызвали сегодня на площадку для тренировок как подающих надежды боевых целителей.Вернее, потому, что мы с Китти напрочь забыли, что именно сегодня наша очередь дежурить на тренировке боевиков.

Китти нервничает, потому что откровенно пялиться на магистра Ромаро ей не дают комары. А я нервничаю, потому что...

— Бель, поверить не могу, ты сломала древний артефакт! — то ли с восторгом, то ли с ужасом в очередной раз напоминает Федерико.

Слизень заползает мне на плечо и хлопает крохотными ручками себе по брюшку. Оно заходится волнами, совсем как желе.

— Федя, отстань, — вздыхаю я, стараясь не смотреть в сторону генерала.

Каковы шансы, что он о своем Жезле Любви и не вспомнит?

Я убрала Жезл в пакетик, а пакетик успела спрятать в сумку. А сумку оставила на трибунах, чтобы не потерять из вида. На площадку, к сожалению, ничего нельзя проносить.