Книга Золото и пепел. Хроники города номер Три, страница 49 – Мария Соколова

— Вы что, оглохли? Документы! — рявкает командир, уже в пяти шагах от нас. — Или в участок захотели?

Шепчу, не оборачиваясь, голос дрожит от злости и страха:

— Отец убьет меня, если узнает, что я здесь.

Нахмуренные брови Кайла, тревожный взгляд, скользнувший за спину, еле заметный короткий кивок... Все это мелькает так стремительно, что я буквально не успеваю понять, что происходит. В следующее мгновение его рука сжимает мою, и жар его ладони, такой сильной и шершавой, обжигает меня, будто пламя. Без слов он тянет за собой, увлекая в тень узкого прохода.

Мы мчимся между домов по узким лабиринтам грязных переулков. Бегу, не думая ни о чем, кроме тепла его прикосновения. Кайл петляет, оглядываясь, пока наконец крики патруля не стихают. Останавливаемся у стены, где в густых зарослях кустарника виднеется неприметная дыра, за которой проглядывается парк. Его рука все еще держит мою, и я не хочу, чтобы он отпускал. Чувствую, как его большой палец еле заметно гладит моё запястье, и от этого миллионы крошечных искр вспыхивают под кожей, а в его взгляде, прежде таком сдержанном и серьезном, теперь разливается ничем неприкрытая нежность.

— Больше сюда не ходи. Можешь спорить, но здесь небезопасно. Я сам найду тебя, обещаю.

Я киваю, не в силах говорить. Хочу кричать, что мне плевать на опасность, что пришла ради него, что не боюсь его мира. Но слова застревают в горле, и вместо этого тихонько шепчу:

— Спасибо, Кайл.

И внезапно, повинуясь спонтанному порыву, встаю на носочки и касаюсь губами его щеки – мимолетный, невесомый поцелуй. Его кожа пахнет дымом и деревом, как тлеющий костер. Слышу его рваное дыхание, чувствую, как его пальцы сжимают мою ладонь сильнее, ощущаю, как гулко бьется его сердце. Не смея поднять глаз, разворачиваюсь и исчезаю за стеной. Я сделала это. И ни о чём не жалею.

В парке царит умиротворение, шелест листвы ласкает слух, а в душепробуждается весна. Хочется взлететь, танцевать от счастья, поделиться своей радостью со всем миром! Его глаза… один лишь взгляд заставляет сердце биться чаще! А если бы… Проклятье! И все ведь было идеально, если бы не эти… патрульные! Будто нарочно, они появились именно в тот самый момент, когда до первого поцелуя оставалось лишь несколько секунд! Вот спрашивается, не могли что ли задержаться где-нибудь, а лучше вообще не приходить?

Погружённая в свои мысли, я не замечаю, как подхожу к дому. Бесшумно открываю дверь, холл встречает ароматом орхидей и роз, а я начинаю подбирать в голове слова, чтобы завтра рассказать маме про Кайла. Как бы это так описать ей те чувства, которые он во мне вызывает, и при этом не нарваться на дурацкие намёки на "неподходящую партию" и "неравный брак"? Какой, спрашивается, мезальянс может быть в 3025 году? Уже на цыпочках пробираюсь к лестнице, стараясь не шуметь, когда тишину внезапно разрывает властный голос отца:

— Лина! Немедленно сюда!

Чёрт! Где же я прокололась?! Сердце падает в пропасть. Точно в кошмарном сне направляюсь в сторону гостиной. Отец неподвижно стоит у камина, скрестив руки на груди. Лицо пылает гневом, а на шее пульсируют вздувшиеся вены, выдавая с трудом сдерживаемую ярость. Бледная как полотно мамочка сидит в кресле, с тревогой глядя на меня. Её пальцы судорожно сжимают чашку с недопитым чаем, но она молчит, будто боится произнести хоть слово. Отец смотрит на меня с осуждением и разочарованием, словно я предала его доверие. Ощущаю кожей, как вокруг сгущается воздух, предрекая неминуемый скандал.