Книга Хозяйка Его Виноградников-1, страница 42 – Наталья Шевцова

– Рэй…

– Па, кто должен и работать! И раз Тори, пока не может управлять винодельней, управляю я!

– Рэй, – повторил Дэвид, который знал как глубину упрямства своего сына, так и то, как он ненавидит званные ужины, – Я забочусь о наших винах не меньше, чем ты, и я делаю это уже сорок пять лет! Именно поэтому я знаю, что ты вполне можешь оторваться от дегустации вин на несколько часов.

– Па, но там жебудет Тори, зачем тебе там ещё и я?!

– Затем! – Дэвид обычно не прибегал к нажиму, предпочитая мягкие методы воздействия, но в этот раз он был непреклонен. – И прямо сейчас!

– Прямо сейчас?! – ужаснулся Рэй. – Но званный ужин же в восемь! А сейчас только шесть! Не-не-не! Прости, па! Но прямо сейчас я не могу! У меня уйма работы! Сам посмотри! – кивнул он на заставленный пробирками стол.

– Рэй, ты что, единственный дегустатор на винодельне? Насколько я помню у нас в штате еще четыре! Целых четыре дегустатора! Могу я узнать, за что мы платим им зарплату, если ты всё равно всё делаешь сам?! Или, возможно, они просто настолько бездарны, что ты им не доверяешь? Так давай тогда их уволим и наймем тех, кому ты сможешь доверить настолько ответственный участок работы как отбор проб?

Этим замечанием приемный отец его сделал.

– Ладно, – кивнул он. – Дай мне пять минут. Я объясню ребятам, что к чему и приду.

Но Дэвид слишком хорошо его знал, чтобы купиться на пресловутые пять минут.

– Если это был намёк на то, что я свободен, – усмехнулся он. – То ты не угадал, без тебя я никуда не уйду. Кстати, твои пять минут уже пошли, – уведомил он.

Рэй тяжело вздохнул.

– Хорошо-хорошо! Ты меня раскусил! В пять минут я не вложусь! Но я обещаю тебе, что к восьми я точно буду как штык! Я даю тебе слово!

Теперь тяжело вздохнул уже Дэвид.

– Рэй, – укоризненно покачал он головой, – это званный вечер, а не стаканчик в местном баре, в который ты можешь завалиться в том же, в чем провел день в поле, а затем на винодельне.

Рэй хмуро посмотрел на свои любимые сапоги и джинсы. Он представил себе, как будет выглядеть на фоне изысканно одетых гостей, которые привыкли к гламуру и блеску, и ему стало не по себе. Он снова тяжело вздохнул, понимая, что предстоящий ужин потребует от него не только присутствия, но и изменения в его обычном стиле поведения и внешности.

«Воистину любовь зла!» – подумал он. Ведь не люби он отца, виноградники и винодельню, ему не пришлось бы ни тащиться на этот ненавистный званный вечер, ни обучать мерзавку Викторию, ни напяливать на себя тесный, сковывающий движения фрак, – при этом воспоминании он неосознанно повёл плечами, – и столь же тесные, узкие лаковые туфли, которые были тем ещё орудием пыток, – при этом воспоминании у него сразуже заныли пальцы ног. – И ладно бы только это, но помимо первого и второго, ему предстояло ещё нацепить на себя улыбку, шире которой не найти ни на одном параде клоунов, и галстук-бабочку, каждый раз ставившую себе целью задушить его, – это последнее воспоминание невольно заставило его закашляться и проверить ворот рубахи.

Но он любил, не просто любил, он обожал своего приемного отца! И превыше всего на свете он ценил его уважение и одобрение. И он был искренне, беззаветно и навсегда влюблен в виноградники, в зеленые холмы, в темные погреба и огромные бочки.