Книга По осколкам, страница 27 – Кира Гофер

Сатс бубнит, заученно перечисляя формы крысиных лап. А я размышляю — как бы отвечала я, прижми меня кто так вопросами? часто бы ошибалась? Ведь и мы сами, те, которые думают, что многое видели и потому все знают, вовсе не на каждый вопрос дали бы правильный ответ. Например, вот я — Основатель. А «Как мы назывались до того, как поняли, что наш народ может видеть суть и понимать мир?» никто не скажет. Потеряли знание во времени и пространстве, как теряется все прошлое, где жили неумение, незнание и прочие слабости. Или — «Как работает аварийная система и где у нее выключатель?». Еще больший тупик.

— Не «крючкообразные», а «крючковидные», — механически поправляю я Сатс, потому что это была и моя вечная ошибка о когтях. — Продолжай.

А сама думаю — вот она мне сейчас излагает часть своих знаний. Свои знания она считает самыми важными и обширными. Я же все ее знания не считаюсопоставимыми хотя бы с частью своих. Мои для меня не просто важные, а единственно значимые, ведь я-то уже знаю, в какие осколки все эти стартовые ученические знания разлетаются при встрече с первым же тараканом.

Конечно, мы с моим Мастером сильно различаемся — как и положено по природе и истории наших народов. Однако сейчас у нас много общего: мы уже не живем ноги к ногам, мы уже не так сильно ругаемся, чтобы народ золотых пирамид не разговаривал со смотрящими на звезды, разве только некоторые работают молча. Сейчас мы все на одной стороне и не знаем одного и того же — осталось ли что-нибудь рабочее в пирамидах и на них? трудятся ли еще аппараты, ловящие энергию Малой звезды? что с локальной гравитацией и за счет чего она?..

Почему на Первом не ищут ответы на эти вопросы?

— Следующий: как и почему Основатели с Мастерами выжили только на одном осколке? — спрашиваю я, решив узнать, не нашли ли на Первом ответа, пока меня на нем не было.

Ох, как огорчается моя новенькая, думая, будто она проваливает экзамен!

— Я… Нам этого не давали…

И тут же дергается вперед, краем глаза я ловлю ее резкое движение:

— Инэн, расскажите, если знаете, а я…

— А ты, значит, хочешь быть выдающейся прямо сейчас уже в том, что узнаешь что-то, другим выпускникам незнакомое?

Поворачиваюсь и смотрю, как она теряет свой возбужденный румянец. Надо же, какая цветная молодость!

— С чего вы…

— Не дуйся. Но не забывай, с кем имеешь дело.

— Нам говорили, что Основатели не могут на нас смотреть без нашего разрешения.

— Возвращайся, донеси на меня.

— Мне говорили, вы одна из лучших, вы слышите больше других.

— Странная у тебя подготовка: одно не давали, другое давали неверно.

— И все-таки про Первый, — затягивает она.

Не надо мне было заводить этот разговор. Раз лучшая из новых не знает, почему мы остались лишь там, где остались, значит, Старшие не нашли ответа. Могли бы уже что-нибудь сочинить, совсем не обязательно, что правдивое. Просто чтобы было. И мне бы не пришлось заполнять эти пустоты.

— Известно, что, когда мир разлетелся, уцелели только те несколько сотен, кто находился на этой грани, с внешней стороны, — тыкаю пальцем в траву. — По блуждающим легендам, которые всюду просачиваются,это были лучшие представители обоих народов, что-то вроде мирового Совета.

Новенькая вспыхивает любопытством. Она уже не просто часть какой-то сильной семьи, она уже нарисовала себе немыслимо могущественных предков до самого зарождения жизни.