Книга Проклятие Айсмора, страница 172 – Ольга Зима, Кира Гофер

— Зато домой денег отправить сумел! И нам хватило.

Огородился стулом от кухни, заметив, каких пристальных взглядов оттуда удостаивается Гейра. Она ничего не замечала вокруг, достаточно, что заметил он сам, а ей и не надо.

— На еще один прекрасный день, — пошептала она, с печалью и высоким, важным восторгом глядя на него.

Гаррику стало неловко — так обычно смотрят на героев. А он не герой, совсем даже не герой. Нет у него ни работы, ни денег. Есть только он сам… и Гейра.

Гаррик провожал девушку домой уже в сумерках.

— Небо сегодня было совсем не синее, — погрустила Гейра при расставании, припомнив, похоже, их прошлую встречу, под высокой синей дугой неба, в ласковом, но надежном, не обещающим уйти под ногой море лаванды.

— Хочешь, скажу одну глупость?

Гаррик почувствовал, как опять предательски загорелись уши: пока он рос, его часто дразнили лопухом и простофилей — самому признаваться, что он произносит глупость, было сложно, но ради Гейры он готов был рискнуть. Она-то дразниться не будет.

— Ты их говоришь постоянно, — засмеялась она, но совсем не обидно. — Одной больше…

— Мне это сказал один хороший человек: небо синее всегда. Надо только дождаться.

— Разве это не любимая фразочка Ингрид?

— А… откуда ты знаешь? — опешил Гаррик.

— Не один ты переживаешь за нее, как и за Бэрра. Знаешь, какая она грустная ходит! Хоть и «де-е-ержится», — дразнительно повторила она слова Гаррика.

Тот понял, что держится архивариус винира послемерзкого судилища так же скверно, как и первый помощник винира.

— И… я же работаю в ратуше, как и госпожа Ингрид, — окончательно развеселилась Гейра и опять протянула насмешливо: — Этот «один хороший челове-е-ек»!

— Конечно, человек, — не стал смущаться Гаррик своего отношения к Ингрид, почему-то решив, что Гейра ревновать не станет. — Не птица же, не зверь и даже не пэри, хоть и похожа. Если бы это произнес пэри, я бы так и сказал — пэри, а я сказал — человек, ну и что, что женщина, женщина — это разве не человек?.. А госпожа Ингрид еще какой хороший человек!

Чернеет небо мертвыми ветвями,

Засиженное гроздьями ворон,

И долгой ночи тени бьют поклон,

И мгла скрывает мутный горизонт,

И мир смешон с мечтами и делами.

Но снегом паутину-пыль сотру,

И он воскреснет, звонок и прекрасен,

Синички облюбуют старый ясень,

И по искристой наледи салазки,

Смеясь, потащат дети поутру.

Сегодня солнца не было, как не было и дождя. Тучи хмурились, ходили кругами… Солнечным день Гаррика становился оттого, что Гейра улыбалась и пружинки ее волос подскакивали от прикосновения к плечам.

И с чего это ему казалось раньше, что темные волосы и глаза выглядят мрачно и невесело? Правда, его бывший начальник, обладатель того и другого, словно вобрал в себя всю Айсморскую печаль и угрюмость. Но раньше его угрюмость была отстраненная, словно защитная. А теперь — отчаянная какая-то. Безнадежная. Гаррику приходил в голову маленький круглый щит, заменённый тяжелым ростовым — теперь до Бэрра вовсе, казалось, невозможно достучаться. И это Гаррику совсем не нравилось.

Гейра вот светилась, как солнышко. Гаррику трудно было представить темное солнышко, но это выглядело именно так. Она грустила только иногда, при редких упоминаниях матери.

Когда в прошлый раз Гаррик спросил (очень осторожно!), не может ли помочь деньгами, она фыркнула не хуже кошки, сверкнула глазами оскорбленно, и ему стоило большого труда успокоить ее, убеждая, что ничего плохого он не подразумевал. Всё это его порядком опечалило. Ингрид тоже не приняла бы помощь от Бэрра сейчас, но ему казалось, они с Гейрой стали почти парой! Ну, конечно же, еще многое нужно сделать… Хотя бы найти постоянную работу, и тогда уже… Или Гейра в нем не уверена?