Книга Проклятие Айсмора, страница 130 – Ольга Зима, Кира Гофер

Гаррик прямо намекал, что среди стражников, сотрудников Управы и горожан, привычных держать в руках оружие, есть готовые вступиться за Бэрра не только словом. Лишь бы нашелся кто-то, кто объединил их действия.

Ингрид чувствовала в себе отчаянную силу стать этим «кем-то», но не предприняла ничего. Мало организовать людей — надо еще суметь вытащить из застенков одного гордого заключенного. Упрется ведь руками и ногами, но не станет сбегать, чтобы не подставлять других.

Значит, и ей не следует.

Тут в дверь архива заглянул Гаррик и своим появлением напомнил, что и ей надо поторапливаться.

— Мы уходим, — произнесла она, поднимаясь. — Пока господин винир не передумал… Ты проводишь меня до тюрьмы?

— До тюрьмы? — охнул Гаррик и от волнения забыл, зачем поднял руку. А тянулся он стереть со рта яркий след вишневого цвета. Видимо, Гейра, младшая кухарка ратуши, вновь угостила его куском пирога. — Это вас наш винир туда отправил? А зачем?

— Велел повидать Бэрра, — как на духу доложила архивариус.

Гаррик призадумался, но рот все-таки вытер.

— Это может быть ловушкой хотя бы для вас, дражайшая Ингрид, — произнес он. — Сейчас опасно даже подходить к зданию тюрьмы. Как бы нас с вами камнями не закидали!

Ингрид накинула плащ на плечи, завязала кожаный шнурок на груди дрожащими пальцами:

— Надо поторопиться, как бы винир не переменил решение. А я… — она подняла на Гаррика отчаянные глаза. — Он в тюрьме уже скоро месяц, совсем один, безо всяких посещений и безо всякой вины. Я должна его повидать!

Площадь перед ратушей пустовала, что немного удивило Ингрид. За последние дни привыкла к гулу голосов, доносящихся временами даже до ее архива. Нолишь только они покинули Главную площадь, свернув по набережной к Широкому мосту, как сходу оказались в шумной толпе. Непонятно, что переманило с просторной площади на узкую мостовую людей, требующих под стенами ратуши справедливости. Ни следа от их прежнего грозного настроения не осталось — вокруг все смеялись, выкрикивали шутки, не всегда приличные, и даже пытались на что-то спорить.

Гаррик мгновенно подобрался и принялся прокладывать дорогу локтями, одновременно пропуская мимо ушей все приглашения самому посмотреть и другим не мешать, а также плыть туда, где верно утонешь. Ингрид, вцепившись в его куртку, не отставала ни на шаг. Ее толкали с разных сторон, несколько раз наступили на ноги, но вскоре им удалось пробраться ко входу на мост. Где и был очаг шума и веселья, который миновать оказалось совершенно невозможно.

В Верхнем Айсморе возле каждого моста располагались навесы со скамейками. В хорошую погоду на этой, у Широкого, сидели две пожилые женщины и предавались самому своему излюбленному занятию — в подробностях обсуждали всех проходящих.А тут их законное место заняли!

За скамейку шел настоящий бой. Две старушки пытались прогнать одного старичка с задорным взглядом голубых глаз и белыми патлами, что вещал с утра насчет розы и чудовища.

— А ну, проваливай к своей разлюбезной ратуше! — верещала одна. Она крутилась возле скамейки, как флюгер в ураган.

— Иди икру мечи, жаба сухобрюхая! — поддерживала другая.

Риддак только хихикал. Ужаснейшее оскорбление для пожилых озерников его не трогало.

— Убирайся, не то падет на тебя кара небесная! — не унималась первая.