Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Через час винир позвал секретаря и велел ему прибрать остатки завтрака. Видимо от переживаний градоначальник съел больше, чем предназначалось одному человеку даже его фигуры и аппетита, но кое-что все же оставил. На кухню секретарь вернул посуду и подносы совершенно пустыми. Биточки кухарке удались на славу. Сытно отобедав в положенный час, господин винир сам приоткрыл дверь в приемную, велел секретарю переступить порог и изложить все новости. Раз про Бэрра винир и слышать не хотел, секретарь завел речь о вчерашнем мелком происшествии. — Две престарелые спле… хм, — поправился Ульрих, — женщины едва не утонули в одном из каналов Третьей линии Нижнего Озерного. У них перевернулась лодка, но случайный рыбак подоспел вовремя и выловил обеих. — Чушь какая!.. Хоть бы утонули! Было бы, о чем слушать. Что о Бэрре? Секретарь пролистал бумаги для вида, хотя знал все донесения наизусть. — А на площади перед Управой Городского Порядка имела место одна драка его имени, но к вечеру бузили только в трактирах. Точнее сказать, — он зашуршал бумагой, — в семи трактирах победили те, кто призывает убить Мясника, в тринадцати — те, кто считает Бэрра… кх-м… кто думает иначе. Два скандала около его дома. Те, кто сидит под небом возле дома, отгоняют, кричат: «Пусть будет справедливый суд». — Что еще кричат? — ослабевшим голосом справился винир, внимая новостям. — Надо хоть дом его сохранить, как Бэрр сохранил жизни тех, кто домов своих в бурю лишился, — послушно прочитал секретарь с измятой бумаги от одного из прилипал. — Что сам арестованный? Секретарь перелистнул пачку отчетов начальника тюрьмы: — А тут накопилось… В первый день поносил неприличными словами… — Нет, первые дни пропусти, — недовольно прервал еговинир. — Так мы никогда решение не примем. Как он ведет себя последнее время? — Сейчас-сейчас. Всенепременно, ваше сиятельство. Винир недовольно махнул рукой, и секретарь опечалился. Первая печаль состояла в обращении. Когда первый помощник, сцепив зубы, называл винира недосягаемыми для него титулами, тот виду особо не показывал, но определенно был доволен. А от секретаря отмахивался. Вторая печаль была в коварно волнительной фразе «последнее время». О каком количестве дней идет речь? Наконец секретарь нашел хоть что-то, подходящее под ответ на вопрос: — «Арестованный Бэрр ругался, аж охрана оглохла. Потом вынес дверь своей камеры…» — Двери плохие или это Бэрр так хорош? — хмыкнул винир словно сам себе. Секретарь замялся; пролистал еще и продолжил после повелительного движения руки винира: — Та-а-ак… «прошел до караульной, чему мы не смогли воспрепятствовать, свернул дверь и там, сломал стол об присутствующего стражника… Троих отправили в лазарет». «Выразил недовольство охраной, долго тряс меня…» Донесение лично от господина Шона, господин винир, — пояснил секретарь, — «Дал себя связать и увести в дальнюю камеру. Тюрьму покинуть не пытался, сопротивления не оказывал». А тут еще одна просьба — господин Шон, сверх обычных выплат от ратуши, просит десять монет на три новых двери и пять монет на цепь во избежание… — Меня не интересуют просьбы тюремщиков! — разозлился винир. — Покинуть мог, но не пытался… м-да… А чего Бэрр просит? Судорожно пролистав бумаги заново, Ульрих не нашел, что зачитать. Покрываясь холодным потом, дивился, как это Бэрр умудряется строить ему козни даже из-за стен тюрьмы. Буянит, но не думает ничего выпрашивать у начальства — видно для того лишь, чтобы секретаря глупейшим образом выставить. Винир уставился пристально, и секретарь промямлил: |