Книга Второй шанс для Элии, страница 10 – Марина Александрова

«Ну, давай, батя, шах и мат тебе», мрачная мысль полная собственного превосходства, прошлась по краю сознания. «Накажи меня, и покажи братве, что твоё может тронуть каждый».

Уверенность в собственной безнаказанности прочно поселилась на сердце, в то время как в столовой царила всё та же непроницаемая тишина.

— Мортис! — вдруг рявкнул отец, отчего подпрыгнули домочадцы. Все, кроме меня.

Пожилой слуга появился на пороге в столовую спустя несколько секунд и как всегда со всем подобострастием поклонился отцу.

— Слушаю вас, Ваше превосходительство, — почтительно проговорил он, не спеша выпрямляться.

— Госпожа Брувер заработала себе на сегодня десять ударов розгами, — под ошарашенный всхлип няньки, сказал он, — помоги ей получить вознаграждение. А, моя дочь, Элия, соскучилась по ночёвке в ледяной комнате, — закончил он, справедливо воздав каждому из нас. — И, ей так же следует помочь и сопроводить на ночлег.

Вот, сука!

Я лишь молчаливо закатила глаза, устав удивляться собственному бесстрашию, как на словах, так и в мыслях.

Правильно. Всё правильно.

Печально содрогалась я. Конечно, я грешница и должна быть наказана! Скольких людей оскорбила, как в мыслях, так и на словах! Может ледяная комната исцелит моё безумие ведь в страданиях сокрыт и путь праведный…

«Хватит гнать», шикнула сама на себя, поднялась со стула и с гордо поднятой головой, прошествовала мимо домочадцев и самого отца, не удостоив того даже взглядом.

Как он не добавил ещё пару суток в камере за такое пренебрежение, остаётся только гадать⁈

Ледяная комната находилась в подвалах замка Изэр. В ней не предусматривалось ни окна, ни камина. По сути это была камера, в которой был топчан и тонкое отсыревшее одеяло. Использовалась она в основном для содержания арестантов перед отправкой их в суд или для наказания слуг… Ну, и меня. Однажды я провела в ней самую жуткую ночь в своей жизни. И, тогда, несмотря на то, что было лето к утру у меня зуб на зуб не попадал от холода. А, ещё я свалилась с лихорадкой после всего одной ночи в ней. Сейчас же было начало осени, а стало быть ночи были ещё холоднее, чем летом. Хотя вообще не уверена, что на температуру там влияет хоть как-то погода. Там всегда холодно.

В сопровождении пожилого слуги мы спустились вниз. Долгоевремя петляли по коридорам, пока старик не отважился вдруг заговорить.

— За что тебя?

— За решетку, судя по всему, — буркнула я, проходя в мимо Мортиса в отворившуюся дверь камеры. Мельком осмотрев комнатушку тут же выдала:

— Парашу неси, господин начальник, — усмехнулась я.

— Чего?

— В туалет мне куда ходить до завтра? — взглянув на него, как на недалёкого, покачала я головой, усаживаясь на тонюсенький топчан. — Свободен, — так и не дождавшись ответа от растерявшегося слуги, решила его поторопить лишний раз.

Стоило Мортису уйти, как я погрузилась в совершенно нерадостные думы. Со мной было что-то не так. Стоило это просто признать. Да. Я упала с лошади и отбила голову.

Жалобно всхлипнув, я привычно позволила слезам побежать по щекам:

— Я отбитая на голову-у-у, — провыла я, размазывая сопли и слёзы по щекам, захлёбываясь в собственном вздохе. — Так-то была-а-а не то не сё, никому не нужная-я-я, а теперь во-о-обще дура-а-а!

Плакала я часто и этому занятию обычно придавалась вдохновенно. За не имением кого-то, кто мог бы меня утешить, я выплёскивала свои горести так. Но сегодня почему-то повыла жалкие минуты, после чего решительно вытерла слёзы и прорычала сама на себя: