Книга Сумеречный принц, страница 175 – Рия Тюдор

– Картины пишут, – поправили меня назидательно.

– Эти наброски восхитительны, а есть что-то еще?

– Почему я должна тебе показывать? – поразились моей наглости.

Я насупилась и осторожно села в кресло, убивать она меня не захотела, уже хорошо.

– Если не хочешь, не показывай, но разве искусство не создано для того, чтобы радовать глаз?

– Ты так наивна, не забывай, кто я, Коутен.

– Да знаю я, знаю, – пробурчала, забрав у нее из рук напиток.

– Больше не смей влезать в мою жизнь, – пригрозила она угрюмо.

Эта интонация мне была известна, так разговаривали все Стаури, когда выражали свое недовольство.

– Молчу.

Чтобы сгладить неловкую ситуацию, я спросила о содержимом кружки.

– Не бойся, там смесь разных трав, здорово помогает при простуде. Ты плохо выглядишь, случилось что-то?

– Нет, утомилась, – молниеносно ответила, отворачиваясь.

Адри сжала зубы, но докучать вопросами не стала, у нас у обеих были тайны, и никто своей не поделился бы. Я не позволила трогать свое тело, чтобы сделать компресс, сразу же встав в настороженную позу. Принцесса объясниламое нежелание скверностью характера и отпустила, дав еще один настой.

После моего признания о принимаемых лекарствах, девушка изменила свое отношение ко мне, не знаю из жалости ли, но настрой демоницы стал более дружелюбным. Я могла не нервничать в ее присутствии, чувствовала, что она не причинит мне вреда, однако не таким добрым был император. Алексу удалось скрыть мою причастность к ситуации с Тин, и потому мужчина искал виновных на стороне. Он каждый день посещал дочь и лечил ее с помощью своей магии. Мне иногда казалось, что император словно винил себя, однако причины таких подозрений были неясны.

Моя подруга начала есть сама, отказавшись принимать пищу с ложки, но видно было, что мысли ее были в другом месте. Тин была неестественно для себя угрюма, а я не могла нормально смотреть ей в глаза, казалось, что она увидит в них произошедшее и возненавидит меня, ведь Алекс ее родной брат.

* * *

Через несколько дней я проснулась от звука собственного крика. Что-то внутри давило и готово было вытащить мои органы наружу. Доза пилюль повысилась в пять раз, я глотала их раз за разом, лишь бы не ощущать такое снова, но уже стало ясно, что Странница⁸забирала меня с собой в путешествие. Боль стала моей ношей, она просочилась в меня полностью и готова была рвать все внутренности, и оттого на занятиях, давя свои же слезы с криками, я мрачно слушала лекторов.

«Не помогут, никто не поможет, больше не собираюсь надеяться», – повторяющаяся мысль не давала покоя, став рефреном. Музыка боли в виде моих мысленных метаний оглушила все звуки. Растерзанные запястья ныли, мне просто хотелось погрузить их в холодную воду и хотя бы на секунду забыть о боли, но учеба стала для меня якорем нормальной жизни. Не так, она создавала иллюзию жизни, и это вынуждало каждый день идти в университет, лишь бы остаток жизни провести с теми, кто меня не презирал.

Очередной приступ кашля вынудил отпроситься и выйти на улицу. Я знала, что сейчас вернусь во дворец, кашель был финальным аккордом, после него кружилась голова и поднималась температура, однако мне хотелось забрать игрушечного кролика из комнаты, лечь с ним, с последним моим напоминанием о Сиэлии.

Снег похрустывал под ногами. Пушистые хлопья падали на лицо и стекали вниз, к шее. Хотя бы Стаури видеть перестала, надеюсь,он окончательно решил, что сломал меня достаточно, и перестал появляться в поле моего зрения.