Книга Сумеречный принц, страница 164 – Рия Тюдор

– Нет! Не надо! – заорала сумасшедше. Слезами была пропитана вся простыня. – Не надо! Не надо!

– Угомонись! – пресек сопротивление, со всей дури ударив по ягодицам. Шлепок обжигает кожу.

– А-а-а, – воскликнула с болью и замолкла, прикусив ткань. Притихая. Сдаваясь.

– Малышка, в коленно-локтевую, – приказывает быстро, и я снова безмолвной рабой выполняю его приказ.

Он крепко сжимает мое трясущееся тело, не давая выбраться; впивается ногтями в талию; поднимается выше, обхватывая ставшие чувствительными холмики, стискивает их.

Почему все еще продолжается? Почему он не собирается заканчивать? Ироничным ответом на вопрос оказываются его последующие действия – Алекс зарывается в мои волосы пятерней, оттянув голову назад и заставив выгнуться в неудобной позе.

– М, – прошептала коротко, едва не упав от очередного вида издевательства.

Надавливая на затылок, он впивается в шею укусом, чтобы сразу же зализать ранку.

– Такая послушная, – сжимает волосы еще сильнее. Шея уже неестественно вывернута, Алекс облизывает мои губы.

Резким движением он спускается ладонями к бедрам, чтобы сомкнуть на них пальцы и притянуть меня, как куклу, к себе. Прижимается сзади к пульсирующему лону, снова продавливает его. На этот раз мужская плоть беспрепятственно скользит внутрь, раздвигая влажные складочки, убивая все возможности к сопротивлению даже у моего тела. Входит полностью.

Кусок мяса. Больше ничто. Который можно унижать и насиловать, просто потому, что хозяину нравится это. Нравится этот ужасный вид, нравится ломать, делая постельной рабыней. Это все про меня. Император был прав.

Умирая от толчков внутри, я рыдаю, не сдерживаясь, тихо скуля от беспомощности и ужасающей наполненности. Он берет меня с таким напором, что я чувствую, что в скором времени потеряю сознание. Прижимается ко мне тесно, почти ломает косточки и, наконец, изливается внутрь, немного замедляясь.

– Дорвался до тела столь закрытой принцессы, – произносит демон, все еще находясь во мне. – Продолжим, малыш?

– Не надо, н-н-н не хочу больше, – попросила я, задыхаясь от собственных слез. По внутренней стороне бедер начала стекать кровь вперемешку с горячим семенем.

– Блядь! – Алекс резко выходит из меня.

Руки ослабли, уже была не в состоянии держаться в таком положении, обессилено упала лицом на подушки. Плечи дрожат, боль просачивается в меня полностью. За что со мной так жестоко? Вот за что? Мычала, заикалась, захлебывалась в своих же слезах и не могла смотреть ему в лицо. Не могла! Потянув на себя край простыни, сжалась в комок. Я хочу к маме и папе, чтобы не поступали со мной плохо. Просто хочу, чтобы меня обняли, напоили горячим чаем и утешали после такого. Но никого… совсем никого рядом. Только холодная комната… с этим холодным Алексом. И никому не расскажу, о таком не рассказывают.

Не дав мне отстраниться, он притянул меня лицом к собственной груди и стиснул затылок. Все накопленное за годы готово было выплеснуться прямо сейчас. Тело болело, чувство жжения внутри все еще не проходило, в глазах пролегла мутная пелена, мне так плохо. Я всегда хотела жить, всегда держалась руками за возможность существовать, но сейчас мне просто хотелось умереть, потому что устала.

От жалости к себе задрожала, даже мои всхлипы вырывались с характерным заиканием. Не хочу даже касаться его, но мне не позволили бы сейчас отодвинуться. Стаури же продолжал молчать.