Книга Сумеречный принц, страница 122 – Рия Тюдор

– Красивая девочка, никогда таких не видел. Наши поиски плодотворней, и как же зовут эту прелестницу?

– Она ребенок! – воскликнул испуганный священник, намеренно игнорируемый жрецом.

После происшествия в храме в тот же вечер к нему явились эти люди. Люди ли? Только несколько из них были человеческого происхождения, остальные же разных рас, но и среди разномастного единства стояли другие – монстры. Монстры, которых погрузили в забвение под землю много тысячелетий назад.

– Нравится? – улыбнулся жрец, указывая на гулей. – Мы долго их создавали. Совершенные, несмотря на уродство.

– Монстры! Вы изменили порождений ада! – закричал он.

– Ада? Его не существует, но есть измерения, из одного скоро вернутся те, кто заслужил возрождения.

– У нас есть точный запах девочки и ее внешность, – сообщил самый крупный из гулей, стоящий ближе всех к красноволосому. Ослиные копыта его отбивали неизвестный ритм, горб выбивался из хламиды, скрывающей большую часть уродливого в нем. Только лицо и копыта оголились взгляду священника.

Коричневое лицо с приплюснутым носом и с большими глазами, слегка прикрытыми обвисшей кожей, выглядело довольным. Рот его был разорванным и протягивался до ушей, напоминающих свиные. И он пристально изучал отца Ловро. Считалось, что гули были пожирателями падали, но это не так. Будучиразумными, а они были разумными, монстры любили лакомиться свежим мясом, оставляя мертвечину для худших времен.

– Ифрит поработал на славу, я думал этот гуль будет бесполезен, – криво усмехнулся Лесих.

Они намеренно выпустили Ифрита в столицу, он был срединным. Не таким свободным, как гули в подземельях и не таким покорным, как его слуги. Именно такой и нужен был, чтобы рассеять внимание следователей. Именно Ифрит дал им первую подсказку, теперь они искали не просто хороший запах, а конкретный аромат.

– Но я до сих пор не понял, что такое подснежник, – сказал гуль.

– Цветочки, – пояснил Лесих с улыбкой.

Разговор походил на беседу двух друзей, но ситуация была удручающей. Скорее это была игра, они подтрунивали над Ловро.

– Малышка очень хороша, и лучше ей быть невинной.

– Вы бесы, да покараются высшим судом деяния ваши. Грех уничтожит вас, справедливость наступит! – захрипел Ловро.

Лесих одним движением убил его и усмехнулся. Зря преподобный встретил эту девочку, очень жаль, но при этом превосходно для самого Лесиха.

– Невинность так важна? – поинтересовался гуль, с аппетитом рассматривая Ловро, в пульсирующем теле которого все еще блестел серебряный кинжал. – А если она уже не девочка?

– Я погружу ее тело в стазис и поменяю органы деторождения. Искусственно созданная кукла тоже сгодится.

– Вместо глаз использовать будете голубые гиацинты?

– Их нет, Идлис. Кто-то переиграл нас и забрал их раньше, но запасной вариант весьма неплох, – он многозначительно улыбнулся. – Главное, чтобы девочка оказалась той самой.

– Если она не подойдет, могу я полакомиться ею? Остальных вы мне не разрешили съесть, – с грустью выдохнул гуль.

– Идлис-Идлис, – жрец обернулся к нему, рассматривая высокомерно, но с легкой теплотой, промелькнувшей в глазах, – даже найдя драгоценный сосуд, мы не сможем быстро избавиться от нее. Ты не понял? Если девочка не девственница, ей же будет хуже, она будет молить о смерти, ведь то, что мы с ней сделаем, ужасно.