Книга Хозяйка старой купальни, страница 16 – Маргарита Дюжева

– Я, между прочим, законная наследница!

– Пфф, да какая ты наследница! – фыркнуло зловредное создание. – Ты иномирянка! Я тебя насквозь вижу!

Я сначала смутилась, потом рассердилась:

– Вообще-то я тебя тоже, – и, нагнувшись к духу, посмотрела сквозь него.

Байхо тут же возмутился:

– Эй! Прекрати! Это невежливо!

– Как ты со мной, так я и с тобой.

На этом наш разговор оборвался, потому что вернулась Лада и пригласила меня пить чай с баранками и крыжовенным вареньем, а духа отправила чистить забившийся водосток.

Первой ночи в новом доме я ждала с содроганием. Клиенты ушли около семи вечера, Лада – около девяти. Она привела в порядок помывочную, собрала грязные полотенца и тазы, подготовила все к завтрашней глобальной уборке и с неожиданной для ее возраста прытью ускакала, оставив меня одну. Духа в расчет я не брала, потому что он обиделся и больше ни разу не появлялся.

И вот вечер, в кустах бодро трещат цикады, откуда-то издали долетает шелест водопадов, а я сижу на кривом крыльце, подперев щеку кулаком, и уныло смотрю вдаль. Туда, где притаился белоснежный особняк Милтонов. Там красиво, чисто, светло, наверняка пахнет цветами и благовониями, а не распаренными вениками и не стиранными полотенцами.

Я все понимаю – дареному коню в зубы не смотрят, – но… Не могла тетушка, например, таверну содержать? Или выращивать что-то? Или шить? Или еще какой-нибудь менее дурной бизнес иметь? Почему именно баня? И почему все это счастье она передала именно мне? Вон, Фернанде бы завещала – та мигом бы придумала как все продать, да повыгоднее.

Сумерки сгущались, становилось прохладно, и навязчивые комары, которые здесь размером с воробья, упорно пытались ко мне присосаться. В итоге я замучилась стучать себе по ляжкам и охать, плюнула на все и пошла в дом.

Света внутри не было. Эмма то ли изначально не озаботилась приобретением магических светильников, то они все уже давно пришли в негодность и погасли. А жалких потуг молодой луны хватало лишь на то, чтобы пробиться сквозь мутные окна. Если бы не Лада, которая приготовила свечу в медной подставке с ручкой, так и бы и шататься мне по новым владениям в потемках.

Я зажгла свечу и, прикрывая ладошкой неровный трепетный огонек, пошла наверх. Надо хорошенько выспаться и завтра на свежую голову решить, что делать со всем этим богатством.

Пока поднималась, под ногами зловеще скрипели старые ступени. Темный коридор на втором этаже полнился странными звуками: что-то шелестело, что-то тихо хлопало, что-то заунывно гудело. Я понимала, что это всего лишь ветер, проникающий через битые окна, но все равно стало не по себе. Да что там не по себе! Мне было страшно! Одна, на отшибе от города, в старой бане… Если меня решат утопить в ржавом тазу, то никто не услышит моих жалких бульканий и не придет на помощь. На духая не рассчитывала – этот еще и помогать захватчикам начнет, с него станется. Мне мерещились тени жутких чудовищ, хриплое дыхание и смачный звук, будто кто-то предвкушающе облизывался.

Не смотреть! Не оглядываться! Не орать, как конченая истеричка, у которой из-под носа последнюю палку колбасы утащили. Самое страшное я уже видела, когда лежала в больничной палате и отсчитывала последние секунды своей жизни. Остальное – ерунда. Прорвемся.