Книга Голод Оливера, страница 48 – Тина Фолсом

— Улики, которые нашла полиция, клочок твоей одежды на пирсе Манхэттена… они пришли к выводу, что ты сломалась, что не смогла со всем справиться. Это было признано самоубийством.

Рыдание вырвалось из груди Урсулы. Оливер заметил, что она ухватилась за край стола для поддержки, и вскочил, поймав ее прежде, чем у нее подогнулись колени.

— Мои родители думают, что я мертва? — прорыдала она. — Нет. Нет, пожалуйста, нет.

Оливер вновь взглянул на экран.

— Спасибо, Кейн. Я свяжусь с тобой позже.

Затем он принес Урсулу к софе, которая стояла под окном и опустил,сев рядом и не выпуская из своих объятий.

Потоки слез прерывались тихими всхлипываниями, что приводило к еще большим рыданиям. Он никогда не видел, чтобы женщина так плакала.

— Они думают, что я мертва, — повторяла она снова и снова.

Оливер погладил ее по волосам и прижал ее голову к своей груди.

— Мне так жаль, детка.

— Пожалуйста, поверь мне, — прошептала она едва слышно.

— Я верю.

Его сомнения относительно ее истории испарились в тот момент, когда она закричала, узнав, что все считают ее мертвой. Ее реакция была незамедлительной и настоящей. Она не инсценировала свою смерть и не сбежала. Кто-то ее похитил, сделал все, чтобы ее родители и полиция не стали искать. Теперь у него не было в этом никаких сомнений.

— Мои родители, — всхлипнула она. — Я должна сообщить им, что жива.

Оливер кивнул.

— Я позабочусь об этом. Но тебе нужно дать нам немного времени. Если твои похитители приложили столько усилий ради твоего исчезновения, я бы не стал отвергать вариант, что они наблюдают за твоими родителями после побега. Они должны предвидеть, что в первую очередь ты обратишься к родителям. Я хочу убедиться, что никто не прослушивает их телефон и не может перехватить сообщения.

— Но ты не понимаешь! Им плохо. Я должна сказать им, что жива.

Ее взгляд на него мог бы заставить камень истекать кровью.

— Оливер прав, — сказал Блейк от двери. — Не только ради твоей безопасности, но и ради их. Что, если они начнут угрожать твоим родителям, если подумают, что те знают о твоем местонахождении?

Казалось, слова достигли цели, потому что Урсула кивнула. Но это не уменьшило боль, которая была написана на ее лице.

— Я договорюсь с нашим офисом в Нью-Йорке, чтобы они послали кого-нибудь в Вашингтон и оценили ситуацию. Если все чисто, мы дадим тебе с ними поговорить. Обещаю, — сказал Оливер.

И это обещание он собирался сдержать.

— Лучше тебе не ошибаться, — предупредил Зейн.

Оливер расправил плечи и вздернул подбородок. Они стояли рядом с «Hummer» Зена, припаркованном у дома Оливера. Солнце село всего полчаса назад.

— Она говорит правду. Ты должен ей верить.

— Я ничего не должен. Единственная причина, по которой я все это разрешаю — потому что вся история меня интригует.

— Если бы Габриэль был здесь, он бы…

— Но его здесь нет, — оборвал его Зейн. — Прямо сейчас главный я. И ожидаю, что мои приказы будут выполняться.

Оливер сдержал свою следующую ремарку. Зейн иногда мог быть таким мудаком. И теперь, когда он заменял Габриэля, который уехал в офис «Службы Личной Охраны» в Нью-Йорке, чтобы убедиться, что все идет гладко, Зейн стал совершенно невыносим.

— Понял.

Черный «Porsche» вырулил из-за угла и помчался к ним. Ни он, ни Зейн не дрогнули. Когда машина остановилась всего в нескольких сантиметрах от них, Оливер покачал головой.