Книга Безрассудные души, страница 79 – Кейси Кин

Возьми себя в руки, Рея.

– Это не имеет значения. Честно говоря, я провела здесь достаточно времени, отбиваясь от парней, которые хотят преследовать меня за то, что я ничегоиз себя не представляю, и с меня хватит.Меня не интересует…

– Ты ни хрена не ничто,– ворчит Дзен, его обычное спокойствие и собранность на мгновение улетучиваются, когда он сверлит меня взглядом и наклоняется вперед, опершись локтями о стол. – Ты не можешь попасть в зал Агион через портал иостаться ничем, это невозможно. Мы никогда не считали тебя ничем, никогда, и не оскорбляй мою интуицию, – добавляет он, сверля меня взглядом, пока я слегка не киваю в знак признательности.

Меня официально отчитали за то, что я видела в них худшее, и все из-за неуверенности и того, как другие студенты относились ко мне. Хотя я чувствую то же, что и они, я не уверена, что должна действовать в соответствии с этим. Я до сих пор даже не знаю, кто я такая. Эта мысль вызывает приступ боли, отдающийся рикошетом в моей груди, но пока я буду им потакать.

– Тогда чего вы хотите? – слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю одуматься, и, когда их глаза, кажется, темнеют, я с головой погружаюсь в пучину желания, которое испытываю всякий раз, когда нахожусь рядом с ними.

– Хотим узнать тебя получше, – заявляет Адонис, вновь обретая дар речи. Мне в принципе нравится тот факт, что он не стремится привлечь к себе внимание и не доминирует в разговоре, когда рядом его друзья, как можно было бы ожидать. Его слова кажутся искренними и правдивыми, но вся история моих отношений заставляет меня сомневаться.

Рискую ли я узнать их ближе только для того, чтобы меня сновабросили и причинили боль? Я уже достаточно испытала этого в своей жизни. Нона самом деле это необязательно должно быть чем-то большим, чем просто времяпрепровождение, и одна эта мысль, кажется, успокаивает меня.

Я легко могу это сделать. Мне так кажется.

– А что именно это подразумевает? – спрашиваю я, потирая губы, как раз в тот момент, когда передо мной появляется моя пицца. Ксандер издает стон, протягивая руку за кусочком, но я в последний момент отталкиваю его руку, бросая на него сердитый взгляд, только чтобы увидеть, как щенячьи глаза умоляюще смотрят на меня в ответ.

Этот огромный, грубый засранец похож на раненого щенка, отчаянно пытающегося получить то, что он хочет, и я просто закатываю глаза и предлагаю ему кусочек. А то от него будут одни неприятности.

– Спасибо, – тихо шепчет он, наклоняясь вперед и целуя меня в щеку, прежде чем взять кусочек у меня изрук и откусить половину за один раз.

От этого прикосновения меня бросает в дрожь, а по коже бегут мурашки, когда я смотрю на него.

Я совершенно сбита с толку, и уже слишком поздно что-либо предпринимать, когда я понимаю, что остальные тоже отхватили по кусочку.

Ублюдки не могут держать свои руки при себе.

Я сижу, уставившись на них, и Дзен первым встречает мой взгляд, переводя его с меня на Ксандера, слегка улыбаясь и пожимая плечами.

– Не обращай на него внимания, его зверь делает его таким обидчивым, – заявляет он так буднично, что мне кажется, я готова упасть со стула.

Его зверь?

Какого черта?

Мои округлившиеся глаза возвращаются к тому самому парню, который улыбается с пиццей во рту, не предлагая мне никакой дополнительной информации. Я изучаю его черты в поисках намека на то, о каком звере говорит Дзен, но не нахожу ничего необычного.