Книга Если ты попала в книгу, или осторожно, мысли материальны, страница 51 – Анастасия Миллюр

— Грисик, солнышко, слетай, принеси мне мою рунную палочку, — попросила я.

Конечно, её нужно всегда носить при себе. Но мне лень. С помощью неё нанесу на кожу защиту от жары, а то я скоро превращусь в желе. Грис улетел, а я продолжила сидеть под деревом. Почему-то даже в тени было жарко. У-у-у. Как плохо. У меня не было сил на то что бы встать, поднять руку, ногу и вообще пошевелиться. Совершенно недееспособна в жару. Тут увидела, как ко мне приближается Рэн.

— Я очень рада тебя видеть, Рэн, правда, — сказала я вяло. — Но я не могу встать и обнять тебя. Мне лень.

— Ничего страшного, — сказал он ласково.

Что? Его по голове ничем не ударило? Он таким тоном со мной не раз не говорил, слишком приторным, его обычно грубый голос чуточку смягчался, но не так сильно.

— Рэн? — переспросила я. Может у меня галлюцинации на фоне жары.

— Да, любимая.

О-па, че-то не то. Я стала приподниматься на руках, чтобы сесть прямо, стала готовить в руке боевой пульсар.

— Не так быстро, сладкая, — услышала я перед тем, как увидела, что в меня летит что-то серое, а потом темнота, вспышка боли.

* * *

— Ваше Величество, ей уже лучше, — услышала я. — Вы можете идти отдохнуть.

Снова темнота. Услышала, как меня кто-то зовет.

— Ри.

М-м-м. Не могу. Темнота. Холод. Как же холодно. Чувствую теплое касание. Ко мне кто-то прикасается. Так нежно. Я не могу вынырнуть из темноты.

— Ри. Не… оставляй… меня.

Этот голос я постоянно его слышу. Почему сейчас этот голос такой напряженный?

— Ты… нужна… мне.

Голос сдавленный. Ему тяжело говорить?

— Ри…

Рэн! Мой хороший, сколько же ты тут сидишь? Рядом со мной? Что произошло? Надо открыть глаза. Надо его успокоить. Почувствовала, как целуют костяшки моих пальцев.

— Рэн, — прохрипела я.

— Ринэлин, маленькая моя, — выдохнул Тиэрэн, столько облегчения в голосе.

Меня подняли и прижали к себе. Я уткнулась в родную грудь и снова отключилась.

Открыла глаза. Лежу в своей кровати, шторы на окнах задернуты, но через них просачиваются слабые лучи солнца. Так, сейчас день. Прекрасно. Теперь вопрос на повестке дня: «КАКОЙ день?». Что я последнее помню? Так, ага, Рэн-не-Рэн, серое что-то, темнота. Не густо. Приподнялась на локтях, тут же меня сбили,и я упала назад. Грисик обнимал меня за шею, еще и крыльями закрыл. Я подняла руки и тоже обняла малыша.

— Ну, все хорошо, маленький, — успокаивала я трясущегося Гриса. — Я жива. Здорова. Ну…

Через пять минут Грис все же отлип от меня. Я погладила его по головке.

— А где Рэн? Работает?

Только теперь я осознала свои чувства к нему. Только голос Рэна вывел меня из темноты. Только за ним я буду следовать везде и всюду. Хоть на край света.

Грис закивал. Потом он показал на меня и упал, потом показал на стену и на кресло. Как не странно, но я поняла.

— Я болела, Рэн сидел рядом.

Он закивал. Потом он провел пальцем по покрывалу и стал кидаться сем-то воображаемым.

— Нападение на границе?

Он закивал.

— Кошмар! И он сейчас со всем этим разбирается, потому что все запустил?

Грис закивал.

— А сколько я была в отключке?

Он показал пальцы обоих рук.

— Восемь, — сказала я.

Потом он еще раз все пальцы.

— Шестнадцать.

Еще раз и еще.

— Тридцать два дня?

Он закивал. Я закрыла лицо рукой. Все это время я стойко игнорировала чувство тошноты. Но когда я повернулась к прикроватной тумбочки и вдохнула запах аиики (синие цветы, источающие сильный сладкий запах) игнорировать больше не смогла. Сорвалась с кровати, упала, пофиг. Поползла в ванную комнату.