Книга Двенадцатая жена, или Выжить после..., страница 1 – Анастасия Миллюр

— Лиска! Выходи, кому говорят!

— Не выйду! – крикнула я, шмыгая носом.

— Да из комнаты выйди! Ты уже два дня там сидишь! – чуть ли не плача, проговорил батюшка.

— И из комнаты не выйду! И замуж не выйду! Я еще жить хочу!

За дверью что-то упало и заохало.

— Да пожалей же ты отца! Не выйдешь – мне король живьем съест!

— Ага! – тут же фыркнула я. – А если выйду, съедят уже меня! Причем собственный муж!

— Ну, Лиса, выйди! У меня пирожные есть.

— Пирожные? – заинтересовалась я, но инстинкт самосохранения оказался сильнее. – Даже за пирожные не выйду!

— Все, брат, сушим весла. Дело – труба, — хмыкнул за дверью дядюшка.

Я промолчала.

Нет, а чего они ожидали? Что бы я вот так вот взяла и согласилась угробить свою жизнь во цвете-то лет?

Если им так хочется пусть сами за этого монстра замуж выходят!

— Заканчивай сопли разводить. Ты же видишь, что мы не справляемся. Пора задействовать тяжелую артиллерию.

Голос дядюшки звучал как всегда спокойно и уверенно, и я невольно насторожилась.

Чего это они там интересно придумали?

Тихонечко на цыпочках подойдя к двери, я приложила к ней ухо, и услышала невнятные перешептывания.

Ой-ей.

Моя пятая точка прямо-таки чувствовала, что сейчас будет что-то не очень хорошее. Что-то очень нехорошее, я бы даже сказала.

Вообще, папочка у меня - человек слабый, мягкий, добрый – жить с ним одно удовольствие. В том смысле, что попугаям в моем лице дается полная свобода. Поэтому я даже особо и не испугалась, когда он попросил меня выйти замуж за того лорда, про которого ходят столько страшных легенд. Ведь я знала, что папочкино сердце не выдержит напора, он сдастся и пойдет на поклон к королю, слезно моля о прощении за свою непутевую дочь, которая не понимает всей серьезности ситуации.

И по всей видимости я действительно чего-то не понимала, потому что по всем подсчетам, основанным на предыдущем опыте, отец должен был сдаться еще вчера. А он мало того, что не выкинул из головы абсурдную идею с замужеством, так еще и вызвал к себе на выручку дядюшку, которого я – сказать откровенно – побаивалась.

Тем временем шепот за дверью смолк, и я забеспокоилась еще больше. Получается они уже придумали какую-то бяку и сейчас приступили к ее выполнению. Сердце неровно забилосьв груди.

Закусила губу и отошла к окну.

Как там говорится? Нам бы день простоять и ночь продержаться? Вот-вот. Замечательный план. Тут же живот недовольно заурчал, словно говоря, что планчик-то откровенно сказать непутевый. Вчера меня спасла кухарка, которая оставила под дверью пирожки. Сегодня же пока таких спасителей не наблюдалось.

Состроив на челе печальное выражение, я выглянула в окно, изображая томную тоску, но тут же фыркнула. Образ грустящей в заточении девы мне совсем не подходил.

В дверь тихо постучали, и я вздрогнула от напряжения.

— Лиса?

На меня обрушалась волна нехорошего предчувствия. Голос, позвавший меня, не мог принадлежать никому иному, кроме как воспитаннице моего отца и по совместительству моей лучшей подруге — Эрике.

Но вот вопрос, что, дьявол ее побери, она забыла в нашем поместье, если должна была ехать на свою собственную свадьбу?

Я тут же метнулась к двери, отперла замок и, дернув на себя девушку, втащила ее в комнату. Серые глаза Эри сосредоточились на моем лице, и я поняла, что она едва сдерживает слезы.