Книга Бракованная жена. Я украла дочь ярла, страница 94 – Анастасия Миллюр

— ЛЕЙЛА! — заорала я, срываясь с места.

— НЕ СТРЕЛЯТЬ! — крикнул в этот же момент Келленвайн.

У меня перед глазами пролетела вся жизнь, а к горлу подступила истерика.

Я бросилась к обрыву и прыгнула бы следом, если бы не крепко обхватившие меня руки мужа. И все что мне оставалось — это в оцепенении наблюдать, как Хель и Лейла с оглушающий всплеском рухнули в воду, породив миллионы брызг.

На площади установилась могильная тишина, а я заледенела, не в силах оторвать взгляда от пены, которую подхватывали волны и бросали о камни.

Голова опустела. В ней не было ни мыслей, ни эмоций. Я словно превратилась в неподвижный камень.

— Лейла проснулась бы от наших криков и от падения, — услышала я словно издалека голос Келленвайна. — Это была не она.

О чем он говорил? Я ничего не понимала. Я знала только, что моя девочка была в воде.Там холодно. И она не умела плавать. Мне нужно было к ней. Я должна была добраться до нее как можно скорее, но вот беда… Я не могла пошевелить даже пальцем.

— Абигайль!

Все вокруг поменялась, и перед моим взором вдруг очутилось встревоженное лицо мужа.

— С ней все в порядке. Она в своей комнате. Стража сейчас приведет ее, — твердым голосом проговорил он, заглядывая мне в глаза, словно пытаясь вбить эти слова мне в голову. — С ней все в порядке.

Я не верила.

Я же видела все своими глазами…

Сглотнув, я попыталась снова посмотреть на воду, но Келленвайн обхватил мое лицо ладонями и заставил взглянуть на него.

— Подожди немного. Ее сейчас приведут.

— Ярл! — раздалось следом.

Муж бросил взгляд в сторону, и его лицо свело судорогой облегчения.

— Мама… Что такое?

Я вздрогнула. По телу прошла огненная лавина, а сердце заколотилось в груди с немыслимой скоростью.

Мне же не мерещится?! Скажите, что мне не мерещится!

С отчаянной надеждой и диким страхом я посмотрела в сторону замка.

Лейла, растрепанная и одетая в одну лишь ночную рубашку, стояла в окружении стражи в арке ворот и с осторожностью осматривалась по сторонам, словно пытаясь сообразить, ради чего ее спешно подняли с постели и притащили сюда.

Жива. Она здесь. Здесь.

В ушах зашумело, и я, покрываясь мурашками с ног до головы, бросилась к дочери, не чуя ног. Рухнув перед ней на колени, я крепко прижала ее к себе и только ощутив, как испуганно колотилось ее сердце, и как ее маленькие ручки обняли меня в ответ, поверила, что это не бред.

— Все в порядке, кроха. Все в порядке, — выдавила я кое-как и разрыдалась.

— Мама, ты плачешь? — встревожилась еще больше дочка.

А я вся в слезах покачала головой, подхватила Лейлу на руки и развернулась, ища Келленвайна. Не знаю почему, просто мне необходимо было увидеть его, вдохнуть успокаивающий запах и почувствовать умиротворяющее прикосновение.

Долго искать не пришлось, он стоял не далее, чем в шаге от нас, глядя так, словно для него весь мир заключался во мне и Лейле. И в моей груди разом вспыхнуло столько чувств, что сдерживать их стало просто невозможно.

Но для них было не время.

Мой взгляд скользнул к повисшей на колодках Катарине, затем к скале, с которой рухнул Хельтайн, и я, закрыв глаза, медленно выдохнула.

Вот, что значит средневековье. А самое страшное, что, кажется, это и для меня это стало нормой.

— Велю кухарке накрывать столы для завтрака, — пробормотала я, одной рукой придерживая Лейлу, а второй — утирая слезы со щек.