Книга Бракованная жена. Я украла дочь ярла, страница 50 – Анастасия Миллюр

— Мне нужно увидеть тела, — собственный голос показался мне незнакомым, он звучал как-то хрипло и задушено.

— Я проведу вас, мой ярл, — торопливо пробормотала Катарина, пытаясь отдышаться.

Растирая горло, она поднялась на ноги и выскользнула за дверь, и я пошел за ней, но вместо узкой спины, покрытой золотыми волосами, я видел лишь глядящие на меня с ненавистью синие глаза.

«Вы были бы довольны, мой ярл, не так ли? Были бы довольны, если бы Лейла погибла, а я вместе с ней».

Тяжесть опустилась на мою грудь, сдавливая ее тисками.

Абигайль решилась на самоубийство еще тогда? Мог ли я предотвратить это? Если бы я выслушал свою жену, а не обвинял, если бы нашел время поговорить, а не избегал ее, злясь на то, что желал обладать ей, мог ли я это предотвратить?

Пальцы сжались в кулаки, а дыхание вставало поперек горла, душа меня.

Мы спустились в большой зал, в котором уже столпились люди, и по их встревоженным лицам я понял — они знали, что произошло. Вперед вышел Микул, глядя на меня с беспокойством.

— Кел…

— Не сейчас, — мой голос звучал бесцветно и отстраненно.

Кадык на его горле дернулся, а взгляд метался по моему лицу, словно он вдруг нашел в нем то, что не ожидал обнаружить.

Оттеснив его, я миновал ворота, уже видя алтарь на самой вершине скалы. И мой мир сузился до этой каменной плиты, которая с каждым моим шагом становилась все ближе и ближе.

Никогда еще мой путь не был так тяжел. К ногам и рукам будто привязали стопудовые камни, которые клонили к земле и мешали двигаться. Я шел медленно, храня в душе странную надежду на то, что алтарь окажется пуст.

Но пустым он не был.

В окружении первых полевых цветов и золота, как и положено хозяйке и наследнице Туманных Островов, лежали обугленные кости. И словно издеваясь надо мной, каждый мощный порыв ветра уносил в воды Иильги лепестки цветов, но останки жены и дочери не трогал, будто говоря: «Вот. Полюбуйся. Посмотри, до чего ты довел их. Смотри. Смотри внимательнее и не смей отрывать взгляда».

И я смотрел. Смотрел и вспоминал, как Абигайль бросилась на стаю бешеных псов, и как разъяреннойволчицей размахивала палкой и рычала на собак, жертвуя своей жизнью, чтобы уберечь Лейлу. Вспоминал, как она с гордо поднятой головой входила в зал под руку с дочерью в Красный день, и как неистово и горячо она целовала меня, прижимаясь всем телом. Вспоминал, как она вся заплаканная, мокрая, в одной лишь нижней рубашке, отчаянно прижимала к себе Лейлу и дикой кошкой шипела на Катарину и на меня.

«Ты никогда не хотел, что бы она рождалась! Вот, и отлично! Вали на свою войну! Уходи! Вперед! Больше ты нас не увидишь!» — звенели в голове ее слова.

Ничто в ней не напоминало ту помешанную на мне ведьму, на которой я женился. ЭтаАбигайль была полна ярости и страсти, гнева и огня. Она была достойной женой ярла, готовой до последней капли крови защищать то, что принадлежало ей. Она была странной, непохожей ни на одну из женщин, что мне доводилось встречать. И она была… Прекрасна.

А я был слишком зол и глуп, что бы это признать.

С тяжелым сердцем я оперся руками о каменный алтарь и невидящим взором прошелся по обгоревшим до черноты костям. Хотелось выть, хотелось кричать и найти виновных в том, что произошло, хотелось выметить на ком-то ту бурю, что рождалась в душе при виде останков Абигайль и Лейлы.