Онлайн книга «Мой первый роман про...»
|
— Родиной зонтика считается Китай. — неожиданно выдаю я, наблюдая за неизвестной особой. Так-то я люблю тишину, но сейчас появляется потребность ее заглушить. Мужчина прослеживаетнаправление моего взгляда и усмехается. — Китай сейчас родина чего угодно. — делает неуловимый шаг в мою сторону, заставляя наши плечи соприкоснуться, а меня почувствовать смятение и трепет. Наклоняется ближе и заговорщически шепчет. — Ее зонта точно. Но она скорее верит в ярлык «Италия» и «хэнд мейд продакшн». Я хихикаю и, безрассудно забыв картины моего неоднократного повешения, разрешаю осмелевшему языку дальнейшее плетение слов: — Как говорилось в древней легенде, простой китайской плотник изготовил для любимой жены крышу, которая всегда была при ней. Вроде я не кричала «мертвые котики» и никак не одобряла действия Гитлера, но лицо Георгия каменеет и возвращает железную маску палача. Минуту назад его глаза смотрели с показавшимся мне теплом, а сейчас в них очередная сцена казни. Прикусив язык, я подвергаю его мгновенной карме, чтобы он не думал более своевольничать и уходить в опасное словоблудие. Наконец, Константинович отворачивается, и я, возвращаю себе способность дышать. Но стараюсь делать это не громко. — Наши зонтики — это голландский «зондек». В переводе «навес от солнца». Изначально роль спасителя не от дождя была. — замечает он. — Да. — согласно киваю и улыбаюсь. Ничему меня жизнь не учит. Я снова наступаю на обманчивые грабли и получаю ими в лоб. Точнее, получаю от Георгия взгляд «хмурое нечто». Оставшийся путь мы идем молча. К его чести, он держит надо мной зонт, пока открывает для меня дверь своей машины и ждет, чтобы я села. К тому же спрашивает, не холодно ли мне, когда сам оказывается в салоне. Но, ощущение, словно у мужчины каждый раз возникают фантомные мышечные боли при галантном поведении, которое было ампутировано… На заднем сидении я замечаю детское кресло, в нем, развалившись, лежит мягкая игрушка в виде розового кота. Значит, у него есть ребенок. И жена… Наверное, с ней он совсем другой… Оставляет железный занавес за дверью и заходит в дом, а она встречает его и кидается на шею… Ой. Ой. Ой. Я что сейчас представила себя его женой? Приложила холодные пальцы к щекам для изгнания абсурдных мыслей и кинула быстрый взгляд на его руки. Да. Не ошиблась. Кольца нет. Моя мини-копия на правом плече уверенно произносит: Он из этих надменных. Не признает значимость роли столь важного символа! Илихуже, скрывает! Римма Константиновна остаться в стороне не может и возникает на левом плече: Чего к сыну моему пристала, комбинезонша? Может, он разведен… Глава 16 Георгий Порочная протеже моей матери сидит, надев роль цветочка-ромашки, и, аккуратно сложив руки на коленях, поэтично смотрит в окно, за которым дождь устроил промозглое представление. А я злюсь, пытаясь найти на радио что-то приличное и перестать представлять, как она запускает свою левую руку мне между ног. Или хлопая своими настоящими ресницами наклоняется головой… Да… Блядь. Вот так… Член от одной мысли тут же начинает дёргаться, как контуженный. Место! Лежать! Место! Придурок! Не помогает… Мертвые котята! Не помогает… Лицо Орзанова! Лицо трахающегося Орзанова! Фу, мерзость. Но помогло. Член аж в себя ушёл. Потеряв надежду найти что-то стоящее, перестаю крутить радио и бодрый голос радиоведущего объявляет: «36 вопросов и 4 минуты молча смотреть друг другу в глаза приведут вас к любви!», а потом расписывает тест, придуманный каким-то якобы ученым Артуром Ароном. |