Книга Попаданка. Отвергнутая невеста дракона, страница 19 – Чинара

Юбка моего платья, могла бы стать помехой. Поэтому я безжалостно укоротила её, сделав быстрые разрезы, чтобы ничто не сковывало мои движения. Я чувствовала, что ткань рвется под пальцами так же, как рвется и моя прежняя жизнь.

Затем я прошептала единственную молитву из моего мира, которую помнила с детства. Перекрестилась, как учила бабушка, вверяя себяв руки судьбы. И вылезла в окно, чувствуя, как ветер хлещет по лицу.

Моя идея была проста. Также она была напрочь лишена всякой оригинальности и здравого смысла. Она не подразумевала эффектных акробатических номеров, достойных аплодисментов. Она была недалекой, крайне отчаянной и запатентованной мной. Потому искренне прошу вас: не стоит ее повторять.

Всё, что требовалось — это аккуратно перебраться по карнизам на соседний балкон, проникнуть в смежную комнату и обрести свободу. Шаг за шагом. Осторожно.

Я запретила себе смотреть вниз. Не из-за высоты. Ее я не боялась. Но я знала: страх — подлый союзник, всегда готовый напасть, когда ты наиболее уязвим. Иначе отчего я всегда ужасно нервничала во время варсса, танца, где драконы подбрасывают своих партнерш чуть ли не к потолку?

Я осознавала: страх может парализовать в любой момент. Лишить свободы движений, разрушить концентрацию и толкнуть в бездну. А без крыльев там, внизу, меня ждала лишь вечность.

Существовало поверье, что иномираням благоволят хранители этого мира, даруя им дракона, магию или иной дар, чтобы скрасить переход. Но во мне, хоть и была драконья искра, она оказалась крошечной и слабой.

Ни дракон, ни плетения магии так толком и не проявились. Именно поэтому я никогда не понимала, что нашёл во мне Риан. Что заставило его, до появления в его жизни истинной, выбрать именно меня.

Ехидный голос часто подсказывал, что симпатия зародилась из элементарной жалости, не более того. Как к бездомному псу, которого можно подобрать с улицы, приласкать, а потом незаметно привязаться. Но я всегда отчаянно гнала эти мысли прочь, потому что не хотела верить в такую унизительную правду.

Концентрация. Вот что действительно имело значение, когда карабкаешься по стене, желая остаться в живых. Быть здесь и сейчас, в настоящем моменте.

Стоило мыслям о принце затуманить разум, как нога соскользнула с ненадежного камня. Я вцепилась в выступы отчаянными пальцами, ощущая, как кожа на правой ладони разрывается от царапин. Боль была невыносима. Но она казалась ничем по сравнению с ледяным ужасом, сковавшим грудь.

Из горла вырвалось невольное, грубое ругательство, подслушанное когда-то у конюха. Чужое слово в этот момент показалось невероятно неуместным.

Я зажмурилась, чувствуя, как холодный пот стекаетпо виску.

Интересно, будет ли он горевать обо мне, если я …

Нет!

Ни за что.

Я не позволю себе даже думать о таком финале. Моя жизнь не его собственность, чтобы он мог ее отнять, даже косвенно!

Собрав остатки сил, я начала шептать слова молитвы. Возможно, это было нелогично. Ведь правильнее звать на помощь хранителей здешнего мира… Но я не могла. Крестик, подаренный мне бабушкой — единственная ниточка, связывающая меня с прошлым, — всегда был при мне.

Я собралась с духом, потянулась насколько могла и сделала ещё один, казалось, верный шаг. В душе забрезжила обманчивая уверенность, что я смогу. Что эта темная полоса будет обязательно преодолена.