Книга Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки, страница 16 – Чинара

Служанка от ужаса чуть было не выронила поднос. Она подскочила к столику, водрузила на него свою ношу, а следом, к моему удивлению, грохнулась на колени и спешно запричитала:

— Госпожа, умоляю вас, успокойтесь! Вы же уже несколько месяцев обходились без приступов. А если вас сейчас снова настигнет…

— Ты можешь ответить на мой вопрос? Кто это сделал?

— Вы! — со страхом воскликнула служанка, — Вы сами покалечили себя своей магией, госпожа. Неужто вы и это забыли? Вы же лимен.

— Я? — глухо прошептала я, и в этот же миг перед глазами распахнулись страницы чужой памяти.

Воспоминания хлынули на меня буйным потоком, сбивая с ног. Оглушили. Потрясли до самого основания души.

Салли не лгала. Ее слова, как ледяной дождь, остудили пылающую ярость. Никто не клеймил эту несчастную девушку, как непослушного ягненка.

Одаренные магией были в этом мире таким же обычным явлением, как восход солнца. Они жили обычной жизнью. Но среди них существовали и другие. Непроявленные…

Здесь нить памяти обрывалась. Возникал невидимый барьер. Будто толстый слой пыли закрывал путь к нужной главе.

Я лишь знала, что были те, чья магия оставалась запертой внутри тела, делая ее обладателя заложником собственной неуправляемой силы. Катализатором этой силы служили эмоции. Они были подобны топливу для пламени.

Пыль снова щедро водрузилась на книгу, но на этот раз мне удалось проявить упорство и оттряхнуть ее в сторону.

Не все эмоции были опасны. Только те, что несли в себе негативный заряд. Будь то гнев, злоба или даже сильная грусть. Они могли спровоцировать магию обжечь своего владельца, наподобие карающего огня.

Избежать травм могли только те, кто, видимо, постоянно улыбался и радовался жизни. Однако не все способнывстречать каждый день с улыбкой на губах.

И прежняя хозяйка тела точно не относилась к числу безграничных оптимистов.

Она часто злилась… слишком часто… Мне показалось, что ее душа напоминала полыхающий костер, не знающий покоя.

Тело помнило это чувство, по странной прихоти стремилось его вновь пережить. Но мне совсем не улыбалось получить новый ожог. Взглянув на свою щиколотку, я с тревогой разглядела, что кожа уже покраснела, как будто под ней вспыхнул уголек.

Я обняла себя руками, сделала пару глубоких вдохов и начала безостановочно повторять: «Все хорошо, все хорошо, все хорошо.».

К счастью, мое немного изменённое заклинание сработало, и жар утих. Но я потратила так много моральных сил, что сползла на пол и чуть не распласталась на нем морской звездой, выброшенной на берег.

Надо мной склонилась взволнованная служанка. Ее глаза горели любопытством, словно она смотрела на невиданную диковинку.

— Вы побороли свой гнев, госпожа? — восторженно прошептала она.

— С этого момента гнев отменяется. И тоска. И грусть. И все, что с ними связано. Мы живы и здоровы — а это уже огромный повод радоваться жизни.

Салли ничего не ответила. Лишь продолжала смотреть на меня.

— Ты не одобряешь?

— Одобряю! — она нерешительно замялась, — Помочь вам подняться, госпожа?

— Не стоит, благодарю, я встану сама. — ответила я, отталкиваясь руками от пола.

— Тогда я мигом сбегаю за новым чайником.

— Оставь этот. — вяло сказала я, — Лучше принеси еще одну чашку. Выпьем чай вместе. И захвати побольше печенья. Мне же его можно, да?