Книга Принц и Ника, страница 22 – Чинара

— Только если морально. — хмыкаю в ответ.

— Тогда пострадали мы оба. — рано медаль благородства дала. Снимаем.

Даниил широко улыбается и ловко избавляется от пиджака, а затем активно начинает расстёгивать рубашку. С него вода смыла чувства стыда?

— Ты чего творишь? — возмущаюсь.

— Не хочу замёрзнуть, поэтому избавляюсь от мокрой одежды. Ты тоже раздевайся.

— Ещё чего выдумал!

— Тогда я разденусь, высушусь, выйду. А потом ты. Здесь есть сушилка, но придётся ждать минут тридцать… Я могу принести…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хорошо. Вон два полотенца,которые я для тебя приготовила. — показываю на пакет.

— Два? — вопрос с таким двойным дном, что ухмылку на его лице хочется зашить без использования анестезии.

— Я всегда использую два. Не надо зря подкладывать грелку к своим причинным местам. А сейчас одно возьму я, а одно ты. — произношу в приказном порядке, удачно обрубив на корню его беспочвенные надежды на мое хитрое планирование парного купания. — Занеси мне, пожалуйста, комплекты одежды, которые ты одевал. Я что-нибудь из них придумаю.

— Хорошо. — зло самодовольно стаскивает с себя рубашку, а я из гордой мокрой императрицы Ники превращаюсь в краснеющую лапочку-редиску, бесстыдную любительницу поглазеть.

Там определенно есть на что. Даже тот факт, что я видела его без рубашки в одном пиджаке, не помогает вести себя менее заинтересованно.

Была бы мужчиной, повесила бы на него ярлык — «Мясо, что надо».

— Хочешь в таком виде тоже меня отснять? — удачно изображая несмышлёного Емелюшку, уточняет Дарт.

— Нет. — обхватываю себя руками и отворачиваюсь. — Просто мне холодно, а кое у кого скорость, словно его скрещивали с дезориентированной черепахой.

Даниил смеется, а затем что-то шлепается на пол.

Скорее всего теперь он стоит без штанов. И от этой мысли в голову проникают самые странные мысли.

Взяв в руки телефон, отключаю авиа-режим, подхожу к большому круглому зеркалу и делаю пару игривых селфи для Эрика. Служба час назад закончилась, а значит, меня ожидает лавина сообщений с вопросами о съемочном процессе. Между прочим, мужские фото-дни его как правило интересуют на десяток другой сообщений больше, чем женские. Звоночек цвета морской волны…

Положив телефон обратно, закрываю дверь на новомодную серебристую щеколду, а то вдруг темнейшество страдает острой формой топографического кретинизма, от которой может оказаться под вопросом его дальнейшее потомство.

Нам не нужны риски, лучше перестраховаться.

Удостоверившись в безопасности окружающего пространства, снимаю с себя всю мокрую одежду и загружаю ее в сушку, где уже лежат вещи Даниила. Дарт предусмотрительно все за собой убрал до того, как покинуть место крушения Титаника. Молодец, возьми с полки огурец.

Как следует вытираюсь полотенцем и начинаю неделю высокой ванной моды. Сначала надеваю белую футболку, способную по длине вполне заменить летнее платье для незамутненных проблемами свечения белья.

Моя заковырка иного рода — на мне нет этого самого белья. Я гол, как сокол. Но, в отличие от гладкого дубового бревна, поверхность моя имеет щедро одаренные матушкой природой женственные округлости.

Хмурясь, кручусь перед зеркалом.

Надо было Эрика просить замолвить словечко не о пончиках, а об отсутствии у Дарта заболеваний дерматологического характера. Не то чтобы я чистюля-ханжа и не признаю крошки еды в постели. Еще как признаю, но, чтобы это была моя постель и мое постельное белье.