Книга Ведьмочка-Травница, страница 7 – Чинара

— Тебе нравится? — с дрожью в голосе обратилась ко мне блонди.

— Что это за бал Монстров?

— Это все брендовые и стильные вещи! — возмутилась она.

— Я люблю джинсы и футболки! И кроссы! А не эти перья! — указала на туфли, напоминающие трофей охотника на павлинов.

— В академии Ле Визардри существует правило: либо твой гардероб соответствует дресс-коду ведьм — то есть всему, что я для тебя приготовила, — она провела рукой по развешанной одежде. — Либо тебе дадут два сменных платья и ходи весь год в этих лохмотьях, словно лешего сирота. Как позорище недотыквенное! А туфли, между прочим, из последней коллекции saint laurent. — ба обиженно вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— Но почему мама мне ничего не сказала…

— Ну… кто ж виноват, что тебе с мамой не очень повезло, — блонди картинно изобразила гримасу печали, хотя я прекрасно знала, как сильно она обожает всех своих детей. — Но твоя бабуля все предусмотрела.

— А ты уверена, что этот код в стиле «дрянных ведьмовских девчонок» не изменился? Может отменили его уже? Демократия, все дела… Давай все же уточним у мамы?

— Конечно, я уверена моядорогая Мелисса, — ба очаровательно улыбнулась. — Давай поступим так, возьмём чемоданы и с твоими вещами, и с этими? — она что-то тихо зашептала и из-под ее кровати деловито выкатился чемодан, зевнул, открылся, и в него начали аккуратно укладываться платья. — А у мамы мы обязательно все уточним, да еще и отругаем её! Но… она, наверняка, расстроится… Ведь забыла тебя проинструктировать… — ба задумчиво посмотрела на меня. — Ей бы магний для памяти пропить…

— Ба, а мы можем маме ничего не говорить? — совсем не хотелось, чтобы ба нашла очередной повод отчитывать маму.

— Ммм… даже не знаю… — блондиночка задумчиво накручивала прядку на указательный палец. — Это все же серьезное упущение…

— Ну, пожа-а-а-а-а-луйста.

Вздернув бровь, ба вздохнула:

— Ладно, ради тебя моя ведьмочка, я твою мать в этот раз не поругаю.

— Только не называй меня «ведьмочкой», ба, что за прошлый век?

— Тогда никаких «ба» в лесу Шайон, — и она протянула мне мизинчик. — Называй меня Камилла. И нечего так гримасничать, словно магией поперхнулась. Можешь начинать прямо сейчас.

— Будет исполнено, Камилла. — улыбнулась я, протягивая свой мизинчик в ответ.

— Вот же две недалекие маразматички! — досадно высказывалась ба-блондика, сидя за рулем своего новенького мерседеса, который плавно ехал по дороге, приближая нас к лесу Шайон.

— Мама, ну перестань. — а это моя мама, уже часа два пыталась успокоить ба, сидя рядом с ней на переднем сидении. Та иногда бросала фразу «да и леший с ними», резко меняла тему, начав вспоминать прекрасные моменты своей молодости в университете. А потом ее замыкало обратно, и она продолжала:

— Невоспитанные две оглобли! — ах да, это она про двух своих дочерей близняшек, моих тетушек, которым во время загрузки в машину вещей пришло сообщение с работы. Они организовывали выставку, и крупный спонсор собирался незапланированно посетить мероприятие до открытия.

Поочередно кланяясь бабуле в пол, они маленькими шагами задом-задом уходили с места отбытия под гневные речи своей матери, кидающейся в них магическими вспышками. Периодически подскакивали, если снаряд до них долетал, но ускорять шаг побаивались. Мы стояли с мамой около машины и оценивали эпичность их ухода, заодно делая ставки, сколько одежды пострадает до их окончательного бегства.