Книга Ведьмочка-травница 2, страница 124 – Чинара

Синекрылки вновь поддержали мысль библиотекаря, но тот вдруг нарочито горестно вздохнул, спрашивая:

— Или вы все же желаете подвергнуть меня наказанию?

— Нет! Что вы, мастер! — почти в один голос воскликнули мы с Йеном.

— Вот и волшебно. Тогда доедайте поскорее печенье, и я попрошу вас вернуться в свои общежития. Уже поздно, а у нас с синекрылками есть еще дела. Нам определенно следует проверить некоторые зачарованные книги. Не хотелось бы вновь потерять студентов на страницах древних фолиантов.

— Мастер, а Вы можете нам сказать, кто мог, по вашему мнению, вытащить книги из того защищенного отсека? — поинтересовался Гривен.

Ситран взял с круглой тарелочки одно из оставшихся печений. Задумчиво покрутил его в руке, откусил небольшой кусочек и, блаженно закрыв глаза, сказал:

— Ммм, вкус, как из детства. А взять книгу таким образом, чтобы ни я ни мои помощники ничего не ощутили, могли только пять созданий. — мастер хитро улыбнулся, словно какая-то мысль несказанно его радовала и притом вызывала жгучий интерес. — Пять хранителей являются единственными существами, чьи воздействия на книги мы с птичками не способны распознать. Именно они, великие древние маги, в свое время одобрили и создали мою волшебную связь с этой библиотекой.

Мы с Гривеном озадаченно переглянулись. То есть — я озадаченно и растерянно, а он, как всегда, супер-бесстрастно. Сомневаться, что мы вернулись в реальный мир, точно не приходилось.

— А что-нибудь необычное происходило с вами в той книге? — с загоревшимися в глазах искорками любопытства спросил библиотекарь.

Перед мысленным взором молниеносно возникла сценанашего с Йеном поцелуя, и я почувствовала, как кровь хлынула к щекам, и быстро потупила глаза.

Вот до чего я нелепая ведьма, мастер же явно не о таких вещах спрашивает!

Стыдоба ты, Ходж! Даже леший был бы в шоке от твоих мыслей.

— Вроде бы… ничего особенного, мастер, — ответил за нас двоих Гривен.

Я уже как-то убеждалась, что в случае надобности, он умеет просто мастерски врать, но, судя по тому, что ответил он далеко не сразу, да и слова прозвучали не в манере твердого копья, обманывать библиотекаря он не желал.

— Волшебно. — будто полностью удовлетворенный услышанным, произнес хранитель книг, — Я никому не расскажу, где вы были. — подмигнул мужчина. — Однако, если вдруг нагрянет кто-то из ваших профессоров и будет интересоваться сегодняшним днем, то мне придется открыть правду.

— Мы понимаем, мастер Ситран, спасибо вам большое. — ответил Гривен.

— Спасибо, — тихо поддакнула я.

Попрощавшись с мастером Ситраном, мы с Гривеном молча вышли из библиотеки. И пошли по ухоженной тропинке, ведущей к зданиям мужского и женского общежития — тоже исключительно молча.

Я украдкой поглядывала на исходящий от сия-камней свет и понимала, что, если бы даже они все объединились, то все равно не смогли бы осветить тот мрак, который творился у меня в душе.

Чувствовала я себя на редкость паршиво. Вроде бы следовало радоваться, что удалось выбраться из пленительной книги, но мрачный вид Гривена не склонял к хорошему настроению. Скорее, беспощадно калечил всякую радость, если таковая вообще плескалась где-то на дне мутной хандры.

Ужасно неприятно осознавать, что парню, который тебе — пусть будет немного — нравится, было так показательно неприятно с тобой целоваться.