Книга Ведьмочка-травница 2, страница 106 – Чинара

Плотное осознание того, что мой настоящий папа никогда не сможет меня обнять навалилось сверху. И, прижимаясь к груди чужого родителя, я всем сердцем мечтала, чтобы это был он. Папа. Мой папа. Настоящий. И было как-то совершенно плевать, был он когда-то темным или светлым волшебником. Вообще леший с этой магией. Главное, чтобы он был жив и счастливо жил со мной и мамой…

Я даже не осознала, как начала плакать. И взволнованный голос ненастоящего отца спросил:

— Дочь, что произошло? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?

— Папа, — всхлипывала я, первый раз в жизни позволив себе плакать по человеку, которого не знала.

Мама с ба рассказывали, что я, конечно же, видела его в детстве и он забирал меня с собой на прогулки. Но тогда мне было года два.

Я всегда говорила им, что мне не важны те воспоминания. Но втайне часто корила себя за то, что не могла вспомнить ни одного дня рядом с ним. Ни одного часа. Как бы не старалась. Как бы не напрягала память.

— Папа, папочка…я так хочу,чтобы ты был настоящим. Хотя бы на одну минуточку. Хотя бы на один малюсенький миг, пожалуйста, папа…

Я портила влагой и макияж, над которым с пугающей сосредоточенностью работала Синти и чужой камзол, но такие несущественные мелочи меня абсолютно не заботили. Словно я всю жизнь копила эти слезы и вот настал тот миг, когда я им наконец позволила выплеснуться.

— Посмотри на меня, дочь. — произнес отец, и я оторопела.

Мне показалось, будто голос мужчины изменился.

Я робко подняла глаза и застыла. Фигуру волшебника окружал небольшой флер голубовато-белесого тумана и эта фигура и лицо претерпели изменения. У мамы в альбоме было не так много фотографий с отцом, она говорила, что он не очень любил фотографироваться (и в этом, я, кстати, походила на него). Но я прекрасно успела изучить его на каждом редком снимке. И теперь с щемящим в груди чувством неверия и радости смотрела на него. На настоящего папу. На моего родного отца.

— Папа, — еле слышно вымолвила я.

Он улыбнулся. Так просто и так по-доброму.

— Ты такой красивый, папа. — восхищенно проговорила я. — Мама, наверняка, сразу поплыла, как только увидела тебя.

Он рассмеялся, а я не могла им налюбоваться. Мне столько всего хотелось ему сказать. Рассказать о том, как мы с мамой живем в доме ба, о том, как я поступила в Ле Визардри, о том, что у меня белый питомец, который чуть было не пошатнул нервную систему главы рода Ходж и еще…о том, что я люблю его. Несмотря ни на что.

— Это я сразу же потерял голову, когда увидел твою маму. — он ласково погладил меня по голове. — И у нас появилась такая красавица дочь.

— Я скучаю по тебе, па…

— И я милая. — сказал мужчина, прижав к себе и поцеловав в висок. — Обещай, что будешь самой счастливой и позаботишься о маме.

— Обещаю, — всхлипнув, ответила я, как непослушные слезы вновь затмили глаза.

Он снова крепко-крепко обнял меня.

— Всегда знай, что я горжусь своей маленькой ведьмочкой. И очень люблю.

Больше я не успела ничего сказать. Пространство дернулось, задрожало сильнее прежнего. В холле послышались торопливые шаги каблучков, шуршание ткани, а затем радостный голос матери звонко произнес:

— Вы готовы ехать на бал?

Я отстранилась от отца. На моем лице не было ни одной мокрой капельки, макияж был в полном порядке, а на губахмелькала загадочная улыбка. И это была уже не я, это была Элсиния.