Книга Прах любви, страница 49 – Рокси Торн

— Именно, — довольно подтвердил он. — Думаю, вы уже догадались, что стена перестала воспринимать Орхуса?

Сказать, что совсем не догадывалась, что у Крея затруднения,было бы враньём, но такого размаха я не представляла. Но отсюда следовал самый резонный вопрос: а оно мне вообще надо? Да власть, практически безграничная власть, но и ответственность же. Хочу ли я каждый день проводить в борьбе? В борьбе с нежитью, в борьбе за удержание титула, в борьбе за собственную жизнь?

— Это замечательно, но не отменяет того факта, что мой отец, вероятнее всего, похищен, не удивлюсь, если королём, я замужем за ничтожеством, вступившим с ним в сговор. И самое главное, я не уверена, что стена и титул меня вообще интересуют.

— Любое требование, — щедро предложил Арн.

— А вам-то это зачем? Ну не слушает стена Крея и что? Вам лично, какая разница? — решила я прояснить вопрос, который упорно не желал укладываться в моём понимании мира.

— А то, что нежить уничтожит все земли, куда сможет добраться, вам мало? — вскинулся он.

— Именно, это проблема короны, почему сейчас торгуетесь вы, а не они? — равнодушно уточнила я.

— Это наша ответственность, — прямо ответил мужчина.

— Но не короны? Не князей? Почему тогда мне дали гнить в камере?

— У нас были только подозрения, но доказать не получалось. От ответов Орхус увиливал, ваше отсутствие выглядело логичным, — с досадой произнёс Элден, не став искать оправдания.

— Другими словами, Крей мог продолжать надо мной издеваться, и всех бы устраивало положение дел, пока я бы не умерла? И вы не соизволили никого поставить в известность не только о его затруднениях, но и о подозрениях насчёт меня? — перебила его.

Мужчины стушевались, но слово неожиданно взял Матс:

— У нас не было выбора, Крей уверял, что вы в тягости.

Я только бровь изогнула на это изречение. Ну серьёзно, кто дурак: Крей, ссылавшийся на болезнь целителя при беременности или воины, этому поверившие?

— Ему пришлось бы рано или поздно предъявить и вас и ребёнка.

— Было бы еще кого предъявлять к тому моменту, через год я была в том же состоянии, — пробурчала в ответ, кивнув на Маришку.

— Раньше мы не могли бы вмешаться, не объявляя войну, — поиграв желваками, всё-таки продолжил Матс. — Но… у него остался бы ребёнок.

— Который подвергался бы тем же процедурам? Но главное стена на месте, ведь так? — зло спросила я.

— Это миллионы жизней, — укоризненно покачал головой Арн.

— Конечно, что стоят мояжизнь, моего отца, моего гипотетического ребёнка, когда на кону неведомые люди, — цокнула я языком. — Простите, но мне неинтересны ваши предложения. Утром я уезжаю.

— Вам не страшно?

— Мне страшно получить откат, если я безосновательно стану вдовой, мне страшно, что из-за действий Крея и вашего бездействия, моего отца уже нет в живых, а нежити я не боюсь, не забывайте, кто я, — вставая, отчеканила я.

Задело меня это равнодушнее, очень задело. Тоже мне герои, спасатели жизней. Непонятно, кто из них хуже, Крей, действующий в угоду своим желаниям или эти рыцари, плюющие на сопутствующие потери, прикрываясь возвышенными целями.

— Что мы должны были сделать? — воскликнул Матс.

— Убедиться, что я хотя бы жива, — обернувшись, бросила я.

— Алексия, да подожди, — попытался схватить меня за руку мужчина и отлетел в покинутое мной кресло.