Книга Проклятие прабабки. Книга 1, страница 26 – Анна Чернышева

— Ты дура что ли?! Куда летишь?

Я приоткрыла один глаз, чтобы оценить обстановку, и увидела мокрого Диму, который успел зайти с сеней на кухню. Пена тут же обожгла мне слизистую и я заорала в ответ:

— Ай-ай-ай-ай, срочно промыть глаз! Щипет! Дай воды, быстро! Придурок! Куда ты прёшь сам?! Где моя вода? Даааааай! — я орала как резаная и терла мыльной рукой глаз. Его нестерпимо жгло.

Дима схватил меня за руку, чем-то пошуршал, подвел к умывальнику и налил в руку воды. Я начала промывать глаз. Вода лилась в мои ладони до тех пор, пока я полностью не умыла лицо и не смогла нормально видеть.

— Спасибо, — буркнула я и схватила полотенце. — Ты зачем на меня налетел?

— Да я вообще тебя не видел. Это ты неслась на меня с ковшом и я не успел увернуться! — Дима явно был недоволен.

— Ну так нефиг умывальник пустым оставлять! У тёти Томы там всегда вода была, — продолжала наезжать я.

— Ну а я не тётя Тома, мне для себя воды достаточно было, — отпарировал он. — Я вообще тебя сюда не звал. У меня не было уговора принимать гостей, между прочим.

Я сделала глубокий вдох и глубокий выдох. Надо успокоиться, иначе я его просто придушу.

Я выдавила на ладонь крем, нанесла на лицо. Немного подумав, сверху нанесла ещё солнцезащитный крем. Волосы собрала в высокий хвост и ушла и комнату переодеваться.

Когда я в легких шортиках и свободной майке зашла в кухню, Дима уже варил кофе.

— Ты будешь? — спросил он? Злости в голосе явно поубавилось.

— Да, но мне без сахара. — Он кивнул. — Сливки есть?

— Только молоко, покупаю парное у соседки.

Я открыла холодильник, достала сливочное масло, икру и клубнику. Нарезала багет, и уселась на табурет у стола, подогнув под себя ногу. Откусив большой кусок бутерброда с икрой, кивнула на него Диме:

— Угощайся, ты мне кофе, я тебе бутер.

Дима хмыкнул и вылил первую порцию кофе в кружку. Добавил туда молока прямо из трёхлитровой банки и поставил передо мной.

— Шпасибо, — пробормотала я снабитым ртом. Только сейчас поняла, как зверски я хочу есть. Одними бутербродами дело не обойдется.

— Дима, а у тебя яйца есть? — с надеждой спросила я и сделала большой глоток обжигающего кофе.

— С утра были, — буднично ответил он и почесал пах. — А тебе зачем?

Я прыснула, еле удержав во рту кофейно-бутербродную массу. Он, увидев мою физиономию, рассмеялся следом. Я, соскочив с табуретки, открыла холодильник и пошарила там в поисках яиц. Нашла несколько на дверце и победно подняла их в руке.

— Вот! Я нашла твои яйца, — глупо хихикнула я. — Яичницу хочу!

Дима улыбался, когда протянул мне сковородку и сказал:

— Хочешь, жарь. Плитка на столе, — посторонился он и я увидела, что он варил кофе в турке на крошечной электрической походной плитке. Она ещё не успела остыть.

Пришлось мне самой заниматься своим завтраком. Пока Дима уминал бутерброд и закусывал кофе клубникой, я поджарила 4 яйца и угостила его завтраком. Это был жест перемирия.

— Так зачем ты приехала? — жуя, спросил Дима. Он ел жадно, заглатывая пищу большими кусками и практически не жуя.

— Я хочу на кладбище сходить, — честно ответила я. — Никогда там не была.

— На кладбище? Ты серьёзно? — вытаращил он на меня глаза и даже остановил процесс пережевывания пищи.

— Да. Мне нужно найти могилки моих бабушки и прабабки. Я генеалогией увлеклась, семейное древо восстанавливаю, — важно сказала я и оценила, как солидно это звучит.