Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 59 – Юлия Арниева

– Это… это просто досадное недоразумение, – пробормотал лейр Ют, бросив на меня короткий взгляд, в котором читалось смущение, граничащее с подозрением.

А молодой человек, с трудом стряхнув с лица часть соломы, которая теперь причудливыми узорами облепила его некогда безупречный дорогой камзол, внезапно расправил плечи и издал натужный смешок, который больше напоминал кашель задыхающегося от простуды человека, проговорил:

– Пустяки, отец. Мужчин рода Ют этим не сломить! В конце концов, мои предки охотились на драконов в штормовом море и возвращались домой, покрытые не только водой и тиной, но и чешуей, и кровью!

Последние слова он произнес, глядя прямо на Амели, и я заметила, как та слегка покраснела под его взглядом. Однакомокрая солома, прилипшая к его некогда аристократическому лбу, и крупная капля мутной воды, зависшая на кончике его благородного носа, несколько снижали впечатление от этой героической речи. А перо на его шляпе, некогда гордое и изысканное, теперь безвольно обвисло, напоминая промокшую птицу во время ливня.

– Тем не менее лейна Элизабет, – продолжил парень, неловко кланяясь и теряя еще несколько соломинок, которые печально спланировали на мраморный пол с тихим шелестом, – я прошу прощения за вторжение. Мы… мы зайдем в другой раз, когда ваш дом будет более… гостеприимен.

– Разумеется, Корвин, – поспешно поддержал его отец, бережно подхватывая сына под локоть, будто опасаясь, что тот может в любой момент поскользнуться вновь. – Лейна Элизабет, еще раз прошу простить наше внезапное вторжение. Мы… мы еще вернемся с формальным визитом, когда вы сочтете это удобным.

В его голосе сквозило искреннее раскаяние, но глаза, настороженно оглядывающие холл, словно в поисках новых ловушек, выдавали, что он не полностью уверен в случайности произошедшего.

– Я непременно пришлю вам приглашение, как только дом будет приведен в порядок, – вежливо кивнула я, провожая их к дверям. Оба мужчины, старательно сохраняя остатки достоинства, покинули холл и почти бегом направились к лошадям, оставляя за собой мокрые следы на каменных плитах двора. Их фигуры, одна высокая и стройная, другая более плотная и коренастая, казалось, излучали облегчение по мере приближения к воротам поместья.

Как только массивные железные ворота захлопнулись за ними и звон копыт затих вдали, тишину холла прорвал заливистый хохот Лорен, к которому тут же присоединился сдержанный смешок Говарда и тихое хихиканье Амели, прикрывающей рот ладошкой, словно пытаясь удержать рвущееся наружу веселье. Даже Рут и Тина, все еще стоявшие на площадке лестницы с охапками белья, не смогли сдержать улыбок, хотя и попытались спрятать их, уткнувшись в свежевыстиранные простыни.

– Откуда все это взялось? – спросила я, обводя рукой поваленные строительные леса, опрокинутое ведро, с краев которого все еще капала грязноватая жидкость, образуя на полу причудливую лужицу и остатки соломы, живописно разбросанные по полу, словно экзотическая декорация для деревенского праздника. – Я не помню, чтобы здесь были установленыэти леса. И ведро с грязной водой…

Лорен, все еще давясь смехом, причем ее карие глаза сияли таким озорным блеском, словно она снова превратилась в десятилетнюю проказницу, грациозно перепрыгнула через лужу, и с гордостью оглядела результаты своей работы.