Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 52 – Юлия Арниева

Дом встретил нас теплом очага и запахами горячей пищи, смешанными с ароматом свежевыпеченного хлеба. В просторной кухне ярко пылал огонь, а на длинном столе, накрытом чистой скатертью, уже стояли глиняные миски с дымящейся похлёбкой и блюдо с ломтями свежего хлеба, от которого исходил дразнящий аромат…

– Амели, милая, – мягко начала я, когда первый голод был утолён. – Может быть, теперь ты расскажешь нам подробнее, что произошло? Кто был этот человек?

– Я не хочу сейчас об этом говорить, мама, – тихо ответиладочь, отводя взгляд и нервно поправляя прядь волос. – Я знаю только, что его зовут Рейнар, он местный. Больше… больше ничего важного.

При этих словах её щеки слегка порозовели, голос дрогнул на имени похитителя. А самые кончики ушей, видневшиеся сквозь растрепанные локоны, предательски покраснели.

– Но почему он выбрал именно тебя? – продолжала настаивать я, чувствуя, что дочь что-то недоговаривает. – Он следил за нами раньше? Может быть, он работает на кого-то?

– Нет, мама, – Амели покачала головой, её пальцы нервно теребили край скатерти, оставляя на старой ткани едва заметные складки. – Ничего такого. Я правда устала и хотела бы просто… помыться и лечь спать. Можно?

– Конечно, милая, – согласилась я, не выдержав взгляда дочери, полный такой искренней мольбы, что я не смогла продолжать расспросы.

– Приятных всем снов, – пожелала Амели, натянуто улыбнувшись, и поднялась из-за стола.

– Я тоже пойду, мама, провожу Ами до комнаты, – произнесла Лорен, в её голосе звучала необычная для неё мягкость, а в глазах читалось беспокойство.

– Хорошо, – кивнула, задумчивым взглядом проводив дочерей, пока те не скрылись в погруженном в сумерки коридоре, и, обернувшись к капитану, проговорила, – Говард, пожалуйста, проверь ещё раз все входы и окна. Я хочу быть уверена, что никто не сможет проникнуть в дом ночью.

– Непременно, госпожа, – кивнул капитан, привычным жестом поправляя перевязь с мечом. – Будьте спокойны, этот наг…

В этот момент со стороны лестницы донеслись приглушённые голоса. Я тотчас насторожилась, инстинктивно замерев и прислушавшись. Звук шагов, наконец, затих, а затем до меня донеслись слова:

– … так каков он, этот Рейнар?

– Он… очень мил.

Не сразу ответила Амели, и этот ответ и особенно тон, которым он был произнесён, поразил меня до глубины души. Три простых слова, но в них содержалось столько эмоций, что у меня перехватило дыхание. Я почти ощутила, как краска заливает щёки моей младшей дочери, хотя и не могла её видеть. А в её голосе звучало что-то, чего я никогда раньше не слышала, – смесь смущения и… восхищения?

– Эм… я, пожалуй, тоже пойду, проверю дом, – пробормотал Говард, бросив на меня понимающий взгляд. Его загрубевшее от ветра и солнца лицо на мгновение смягчилось – он наверняка тоже заметил в голосе своей подопечнойстранные нотки. Кашлянув в кулак, капитан поднялся из-за стола, и вскоре его тяжелые шаги затихли в глубине дома.

Я же осталась наедине с хлопочущей у стола Дори, которая вдруг с тихим вздохом опустилась на скамью напротив меня.

– Ох, госпожа, – заговорила она, покачав седой головой. – Надо же, чтоб в наше время кто-то вспомнил старинный обычай…

– Какой обычай, Дори? – насторожилась я, отставляя кружку, из которой поднимался пар, завиваясь причудливыми узорами в прохладном воздухе кухни.