Книга На семи ветрах, страница 41 – Наталья Машкова

Грохнула о стену дверь. Как почуял только?.. Сын влетел в комнату, запрыгнул на постель, приподнял голову отца, закричал:

— Что?!

Квард с трудом разлепил веки. Нужно попрощаться… Прошептал непослушными губами:

— Люблю тебя…

Юноша практически зарычал:

— Только посмей сдохнуть! С того света достану!

И пропал. Переживает. Квадр вернулся к своей боли, что захватывала всё новые "территории". Когда это, наконец, закончится?..

В комнату снова вбежали. Кто-то кинулся к нему. Пахнуло травами. Привёл-таки ведьму!.. Она задавала какие-то вопросы, тормошила его. Он не отвечал. Не из вредности. Просто не мог.

— Что с ним? — смотрел на Гарду, как на последнюю надежду, мальчик.

Она заканчивала диагностику, но ответила:

— Язва.

— Что? — не понял юноша.

Гарда досадливо дёрнула плечом:

— Дырка в желудке.

Всхлип:

— Что теперь?

— Умрёт, если не пошевелимся!

Она рявкнула на мальчика не просто так. Доигрались! Они оба! Весело шутили и довели до такого. Позор ей, целительнице. Просмотреть такое! Так довести пациента, что он страдал, но к ней не пошёл. И что её так дёргал этот мужик? Чего она к нему привязалась? Нормальный же, не хам, не дурак, хоть и дормерец! Никого не трогал. Женщин не обижал. Так она сама его обидела. Точно, ведьма!

Мальчик понял, что она хотела сказать ему. Застонал:

— Это я виноват! Довёл! Не следил за ним как следует! А он привык терпеть!..

Гарда закончила диагностику и оборвала стенания:

— Мы оба виноваты. Посиди с ним, я быстро. Не трогай его. И не давай менять положение.

Мальчик кивнул, а она построила портал в свою башню. Трудно ей это давалось, но тут время не ждёт. Похватала то, что понадобится, и назад рванула.

Сол сидел на кровати рядом с отцом. Плакал, не скрываясь. Она стала споро выкладывать на стол, принесённое. Сортировать. Когда достала белую простую рубаху, мальчик захлебнулся рыданием:

— А это зачем?

Верно. В подобных хоронили. Но ей не для того. Закончила. Взяла рубаху, переложила на кровать. Повернулась к мальчику. Ласково прикоснулась к его лицу, заглянула в глаза:

— Он. Будет. Жить. Обещаю.

Поверил. Хрупкие ещё, юношеские плечи чуть расслабились. А она продолжила:

— Рубашка мне. Для ритуала слияния. Иначе тут никак. Далеко зашло…

Мальчик всхлипнул. Она погладила его по голове:

— Иди. Мне переодеться нужно. Там подожди. Я позову потом. Мне помощь нужна будет. Хорошо?

Юноша быстро-быстро закивал головой. А она обняла его, как маленького. Поцеловала в лоб. Шепнула:

— Всё будет хорошо. Обещаю.

— И что теперь?

Гарда чуть приподняла голову. В ней ладно так шумело и качалось. Но силы продолжала отдавать. Виновата. Нужно искупать.

Он понял что-то. Дёрнулся. Грубовато сказал:

— Слезь с меня, ведьма!

Добавил, как обычно, спокойно и размеренно:

— Достаточно уже. Выкарабкаюсь.

Может быть, эта размеренность, спокойствие и раздражали её? Бросали вызов? Словно ничто и никто неспособны вывести его из равновесия. Хотелось доказать, что это не так. Доказала, дура!

Он снова шевельнулся, пытаясь сместить её. Гарда рыкнула:

— Лежи спокойно, воин. Мальчика своего сиротой хочешь оставить?.. Рыдал он взахлёб.

Подействовало. Замер, задумался. Гарда давно знала, что лучше всего, уговаривая, обращаться не к логике, а к иррациональному. Например, родительской или супружеской любви. Как можно оставить и заставить страдать того, кто тебя любит?.. Задумается любой.